Глава 58
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Спустя две недели после поединка с Наполеоном поручик Ржевский на отбитой у французов лошади разыскал в подмосковных лесах свой партизанский отряд.
Гусары и казаки обступили поручика возбужденной толпой.
Вопросы сыпались, как горох из бочки:
- Ну, как Москва? Всё еще горит? Как жители? Что Наполеон? Обратно в Париж не собирается?
Вышедший из шалаша Давыдов крепко обнял Ржевского. Они расцеловались.
- Не чаял уж увидеть, - сказал Давыдов, радостно похлопывая поручика по спине. - Жив! Жив, гуляка.
- Да и ты, Денис, вроде цел-невредим. Вот только щетиной зарос.
- Бороду решил отпустить, братец. Чтоб крестьяне за своего признавали.
- Смотри, скоро будешь кушаком повязывать.
Партизаны, пристроившись на биваках, раскупорили бутылки и приготовились слушать столичные вести.
Ржевский жадно приложился к бутылке.
- Рассказывайте, господин поручик! - вырвалось у корнета Василькова.
Ржевский нехотя отнял бутылку от губ. Радость от от встречи со старыми друзьями понемногу утихла, и на его лицо легла тень досады.
- Что, братец, погрустнел? - сказал Давыдов. - Не удалось тебе супостата погубить?
Ржевский цыкнул зубом.
- Эх, Денис, когда б мы с ним сошлись на поле брани или на дуэли - у меня бы рука не дрогнула. Порубил бы в винегрет - и глазом не моргнул! А так... я же не мясник.
- Да и Наполеон не скотина, - задумчиво кивнул Лебедев-Кобылин.
- Как сказать. Ты бы посмотрел, что его армия в Москве вытворяет. Грабят, жгут, насилуют. Скоты и есть, если разобраться. Но убить императора исподтишка я не смог, не по-гусарски это. А до настоящей дуэли у него никакой охоты не было. Так что решил я по Москве не мытариться, а вернуться в отряд.
- Долго ж ты отсутствовал, - сказал Давыдов. - Небось, успел французам насолить?
- А как же! Покуролесил всласть.
- Только жаль, братец, не бывать тебе зятем атамана Платова.
- Не беда! Хотя пару раз переспать с его дочкой я вполне заслужил.
Партизаны весело заржали.
- Скажи об этом атаману! - подкузьмил Давыдов.
- Зря смеешься, Денис. - Ржевский жадно отхлебнул из бутылки. - Я ведь с Бонапартом нос к носу стоял. Да что там! Мы с ним, если хочешь знать, на клинках бились и на женщинах.
- На женщинах?! - Давыдов весело хлопнул себя по коленям. - Ну-у, братец, ты ври да не завирайся.
- Слово гусара!
Всю ночь Ржевский рассказывал боевым друзьям о своих удивительных похождениях. Гусары и казаки курили трубки, когда вздыхая, когда посмеиваясь, кто-то верил поручику, кто-то - нет, но все до единого слушали его с горячим блеском в глазах. Каждый тосковал о великом городе, поруганном неприятелем, и мечтал о блаженном часе, когда французская армия будет навсегда изгнана из Белокаменной.
глава 59
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Спустя две недели после поединка с Наполеоном поручик Ржевский на отбитой у французов лошади разыскал в подмосковных лесах свой партизанский отряд.
Гусары и казаки обступили поручика возбужденной толпой.
Вопросы сыпались, как горох из бочки:
- Ну, как Москва? Всё еще горит? Как жители? Что Наполеон? Обратно в Париж не собирается?
Вышедший из шалаша Давыдов крепко обнял Ржевского. Они расцеловались.
- Не чаял уж увидеть, - сказал Давыдов, радостно похлопывая поручика по спине. - Жив! Жив, гуляка.
- Да и ты, Денис, вроде цел-невредим. Вот только щетиной зарос.
- Бороду решил отпустить, братец. Чтоб крестьяне за своего признавали.
- Смотри, скоро будешь кушаком повязывать.
Партизаны, пристроившись на биваках, раскупорили бутылки и приготовились слушать столичные вести.
Ржевский жадно приложился к бутылке.
- Рассказывайте, господин поручик! - вырвалось у корнета Василькова.
Ржевский нехотя отнял бутылку от губ. Радость от от встречи со старыми друзьями понемногу утихла, и на его лицо легла тень досады.
- Что, братец, погрустнел? - сказал Давыдов. - Не удалось тебе супостата погубить?
Ржевский цыкнул зубом.
- Эх, Денис, когда б мы с ним сошлись на поле брани или на дуэли - у меня бы рука не дрогнула. Порубил бы в винегрет - и глазом не моргнул! А так... я же не мясник.
- Да и Наполеон не скотина, - задумчиво кивнул Лебедев-Кобылин.
- Как сказать. Ты бы посмотрел, что его армия в Москве вытворяет. Грабят, жгут, насилуют. Скоты и есть, если разобраться. Но убить императора исподтишка я не смог, не по-гусарски это. А до настоящей дуэли у него никакой охоты не было. Так что решил я по Москве не мытариться, а вернуться в отряд.
- Долго ж ты отсутствовал, - сказал Давыдов. - Небось, успел французам насолить?
- А как же! Покуролесил всласть.
- Только жаль, братец, не бывать тебе зятем атамана Платова.
- Не беда! Хотя пару раз переспать с его дочкой я вполне заслужил.
Партизаны весело заржали.
- Скажи об этом атаману! - подкузьмил Давыдов.
- Зря смеешься, Денис. - Ржевский жадно отхлебнул из бутылки. - Я ведь с Бонапартом нос к носу стоял. Да что там! Мы с ним, если хочешь знать, на клинках бились и на женщинах.
- На женщинах?! - Давыдов весело хлопнул себя по коленям. - Ну-у, братец, ты ври да не завирайся.
- Слово гусара!
Всю ночь Ржевский рассказывал боевым друзьям о своих удивительных похождениях. Гусары и казаки курили трубки, когда вздыхая, когда посмеиваясь, кто-то верил поручику, кто-то - нет, но все до единого слушали его с горячим блеском в глазах. Каждый тосковал о великом городе, поруганном неприятелем, и мечтал о блаженном часе, когда французская армия будет навсегда изгнана из Белокаменной.
глава 59