Глава 48
ВСЕМ КОБЕЛЯМ КОБЕЛЬ
Ржевский стремглав налетел на баварцев.
Опешившие от неожиданности солдаты никак не могли понять, почему этот невесть откуда взявшийся французский капитан бьет их что было сил, при том ругаясь явно не по-европейски. Время на раздумья таяло для них с головокружительной быстротой. Один тут же получил в ухо, другой в глаз, а третий в зубы. После чего двое были еще пару раз столкнуты лбами, а третий, пытавшийся удрать, был пойман за ногу и прокачен по мостовой носом.
Не прошло и двух минут, как вся бравая троица валялась в дорожной пыли. По их измочаленным мундирам теперь нельзя было определить не то что звание, но и полк.
- Гутен таг, либе эзелс! /Добрый день, любезные ослы! (нем.)/ - отряхнул ладони Ржевский, с улыбкой повернувшись к девушке. Только сейчас он разглядел, что она очень молоденькая и хороша собой. - О-о, фройляйн, зо шон /такая хорошенькая девушка (нем.)/!
- Как? Что? - отшатнулась она, застучав зубами.
- Нихт ентлауфен, майне катцхен /Не убегайте, моя киска (нем.)/. - Ржевский вдруг спохватился. - Тьфу, черт! Я свой, сударыня, русский. Не бойтесь, вам ничто больше не угрожает.
- А я и не боюсь. - Сжав кулачки, она бросила презрительный взгляд на неподвижные тела у своих ног. Потом тряхнула головой, разметав по плечам русые волосы. - Я смелая!
- Ого! Как вас величают, сударыня? Часом, не Афродита?
- Анна Васильевна, можно просто Аннушка, - бойко ответила она, оправляя изрядно помятое платье. - Откуда вы так хорошо знаете по-немецки, сударь?
- А, ерунда. Грехи юности.
- Так кто же вы, мой избавитель?
- Имею честь, поручик Ржевский!
- Какое знакомое имя! Где-то я о вас слышала...
- Брехня! Это все в прошлом, - сказал Ржевский и, взяв ее за руку, быстро увел под сень деревьев. - Здесь вам будет безопаснее.
- Вы, кажется, гусар?
- С головы до шпор!
- Где же ваша лошадь?
- Даву съел.
- Разве французские маршалы едят конину?
- Ха! Они едят даже лягушек.
- Но если вы гусар, то где же ваш ментик?
- Сгорел. Пришлось француза раздеть.
Девушка доверчиво заглянула ему в глаза.
- Ах, сударь, если бы не вы, не представляю, что бы со мной сделали эти противные солдафоны.
- Ничего мудреного, сударыня. Сделали б женщиной - и весь сказ.
- Поручик!! - Она, передернув плечами, повернулась к нему спиной.
- Простите, Аннушка. - Он виновато наклонился к ее ушку. - На дворе война - невольно огрубел-с. А от вашей красы и вовсе с ума можно спрыгнуть.
Она улыбнулась, развернувшись к нему лицом:
- Теперь навек вы мой спаситель.
- По гроб жизни, душечка. - Ржевский игриво приобнял ее за талию. - Коль гусар спасет девицу, на ней обязан...
- Прокатиться! - хихикнула она. - Знаю я эти ваши гусарские прибаутки.
- Я не совсем то хотел сказать, но раз уж вы первая затеяли этот разговор...
Поджав губки, она сняла его руку со своей талии.
- Ох, не зря папенька наказывал мне остерегаться гусар.
- А чего нас бояться? Мы на дамах гарцуем не хуже, чем на лошадях.
- Поручик!
- Да-с?
- Что вы несете?!
- Курица несется, сударыня, - обиделся Ржевский. - А я объясняюсь в любви-с.
- Ужель вы спасли меня только для того, чтобы я теперь сгорала от стыда?
- Я был бы не прочь подлить масла в ваш огонек, сударыня.
- Да-а? - Она отважно взглянула ему в глаза. - Вы же меня совсем не знаете.
- Готов узнать, не сходя с этого места. - Перехватив ее гневный взгляд, поручик состроил жалобную мину: - Сударыня, не велите казнить, велите ручки целовать.
Она снисходительно улыбнулась.
- Лучше помогите мне разыскать папеньку.
- А куда он подевался?
- Да нет же, это я потерялась. Мы готовились к отъезду. А у нянечки моей с памятью просто кошмар. Она про все забыла и пошла зачем-то в посудную лавку. Я побежала ее искать и заблудилась в дыму.
- Ну что ж, идемте, Аннушка. Со мной, чай, не пропадешь.
Вскоре они вышли к небольшому особняку. У ворот стояло несколько подвод, возле которых суетились отъезжающие. Какой-то низенький господин, заметив Ржевского с девушкой, бросился к ним с протянутыми руками.
- Аннушка, дитя мое! Нянька твоя давно нашлась. Где ты пропадаешь?
- Извините, батюшка, заблудилась. - Она показала на поручика. - Познакомьтесь. Этот офицер спас мою честь.
Низенький господин протянул ему руку.
- Премного благодарен, сударь. Как ваше имя? Я выбью его золотыми буквами на нашем фамильном гербе.
- Имею честь, поручик Ржевский!
- Как? Вы уже...
Низенький господин в ужасе смотрел то на Ржевского, то на дочь. На голове у него шевелились волосы.
- "Заблудилась", говоришь?! - с надрывом крикнул он дочери. - Блудница!
- О чем вы, папенька?
- Это же тот самый Ржевский, я рассказывал тебе. Всем кобелям кобель!
- Но-но, любезный, полегче, - набычился поручик.
- А что, неправду я говорю?
- Ну, положим, тот самый. И что с того?
- Что вы сделали с моей дочерью? - взвизгнул низенький господин, подпрыгнув от ярости.
- Ничего не сделал. И в мыслях не имел.
- Так я и поверил! Уж в мыслях-то наверняка... ух, прелюбодей!
- Три тысячи чертей! - воскликнул Ржевский. - Говорят же вам, папаша, я спас ее от неприятеля.
Низенький господин вдруг испуганно попятился от него, увлекая за собой расстроенную дочку.
- С каких это пор вы на службе у Бонапарта? - пролепетал он, пялясь на его французский мундир.
- Я служу России, сударь, - посуровел Ржевский. - Прощайте, Анна Васильевна, извините, ежели что не так. - Он кивнул девушке и пошел прочь.
- Храни вас Бог! - донесся до него сквозь дым девичий голосок.
А может быть, ему это только почудилось... глава 49
ВСЕМ КОБЕЛЯМ КОБЕЛЬ
Ржевский стремглав налетел на баварцев.
Опешившие от неожиданности солдаты никак не могли понять, почему этот невесть откуда взявшийся французский капитан бьет их что было сил, при том ругаясь явно не по-европейски. Время на раздумья таяло для них с головокружительной быстротой. Один тут же получил в ухо, другой в глаз, а третий в зубы. После чего двое были еще пару раз столкнуты лбами, а третий, пытавшийся удрать, был пойман за ногу и прокачен по мостовой носом.
Не прошло и двух минут, как вся бравая троица валялась в дорожной пыли. По их измочаленным мундирам теперь нельзя было определить не то что звание, но и полк.
- Гутен таг, либе эзелс! /Добрый день, любезные ослы! (нем.)/ - отряхнул ладони Ржевский, с улыбкой повернувшись к девушке. Только сейчас он разглядел, что она очень молоденькая и хороша собой. - О-о, фройляйн, зо шон /такая хорошенькая девушка (нем.)/!
- Как? Что? - отшатнулась она, застучав зубами.
- Нихт ентлауфен, майне катцхен /Не убегайте, моя киска (нем.)/. - Ржевский вдруг спохватился. - Тьфу, черт! Я свой, сударыня, русский. Не бойтесь, вам ничто больше не угрожает.
- А я и не боюсь. - Сжав кулачки, она бросила презрительный взгляд на неподвижные тела у своих ног. Потом тряхнула головой, разметав по плечам русые волосы. - Я смелая!
- Ого! Как вас величают, сударыня? Часом, не Афродита?
- Анна Васильевна, можно просто Аннушка, - бойко ответила она, оправляя изрядно помятое платье. - Откуда вы так хорошо знаете по-немецки, сударь?
- А, ерунда. Грехи юности.
- Так кто же вы, мой избавитель?
- Имею честь, поручик Ржевский!
- Какое знакомое имя! Где-то я о вас слышала...
- Брехня! Это все в прошлом, - сказал Ржевский и, взяв ее за руку, быстро увел под сень деревьев. - Здесь вам будет безопаснее.
- Вы, кажется, гусар?
- С головы до шпор!
- Где же ваша лошадь?
- Даву съел.
- Разве французские маршалы едят конину?
- Ха! Они едят даже лягушек.
- Но если вы гусар, то где же ваш ментик?
- Сгорел. Пришлось француза раздеть.
Девушка доверчиво заглянула ему в глаза.
- Ах, сударь, если бы не вы, не представляю, что бы со мной сделали эти противные солдафоны.
- Ничего мудреного, сударыня. Сделали б женщиной - и весь сказ.
- Поручик!! - Она, передернув плечами, повернулась к нему спиной.
- Простите, Аннушка. - Он виновато наклонился к ее ушку. - На дворе война - невольно огрубел-с. А от вашей красы и вовсе с ума можно спрыгнуть.
Она улыбнулась, развернувшись к нему лицом:
- Теперь навек вы мой спаситель.
- По гроб жизни, душечка. - Ржевский игриво приобнял ее за талию. - Коль гусар спасет девицу, на ней обязан...
- Прокатиться! - хихикнула она. - Знаю я эти ваши гусарские прибаутки.
- Я не совсем то хотел сказать, но раз уж вы первая затеяли этот разговор...
Поджав губки, она сняла его руку со своей талии.
- Ох, не зря папенька наказывал мне остерегаться гусар.
- А чего нас бояться? Мы на дамах гарцуем не хуже, чем на лошадях.
- Поручик!
- Да-с?
- Что вы несете?!
- Курица несется, сударыня, - обиделся Ржевский. - А я объясняюсь в любви-с.
- Ужель вы спасли меня только для того, чтобы я теперь сгорала от стыда?
- Я был бы не прочь подлить масла в ваш огонек, сударыня.
- Да-а? - Она отважно взглянула ему в глаза. - Вы же меня совсем не знаете.
- Готов узнать, не сходя с этого места. - Перехватив ее гневный взгляд, поручик состроил жалобную мину: - Сударыня, не велите казнить, велите ручки целовать.
Она снисходительно улыбнулась.
- Лучше помогите мне разыскать папеньку.
- А куда он подевался?
- Да нет же, это я потерялась. Мы готовились к отъезду. А у нянечки моей с памятью просто кошмар. Она про все забыла и пошла зачем-то в посудную лавку. Я побежала ее искать и заблудилась в дыму.
- Ну что ж, идемте, Аннушка. Со мной, чай, не пропадешь.
Вскоре они вышли к небольшому особняку. У ворот стояло несколько подвод, возле которых суетились отъезжающие. Какой-то низенький господин, заметив Ржевского с девушкой, бросился к ним с протянутыми руками.
- Аннушка, дитя мое! Нянька твоя давно нашлась. Где ты пропадаешь?
- Извините, батюшка, заблудилась. - Она показала на поручика. - Познакомьтесь. Этот офицер спас мою честь.
Низенький господин протянул ему руку.
- Премного благодарен, сударь. Как ваше имя? Я выбью его золотыми буквами на нашем фамильном гербе.
- Имею честь, поручик Ржевский!
- Как? Вы уже...
Низенький господин в ужасе смотрел то на Ржевского, то на дочь. На голове у него шевелились волосы.
- "Заблудилась", говоришь?! - с надрывом крикнул он дочери. - Блудница!
- О чем вы, папенька?
- Это же тот самый Ржевский, я рассказывал тебе. Всем кобелям кобель!
- Но-но, любезный, полегче, - набычился поручик.
- А что, неправду я говорю?
- Ну, положим, тот самый. И что с того?
- Что вы сделали с моей дочерью? - взвизгнул низенький господин, подпрыгнув от ярости.
- Ничего не сделал. И в мыслях не имел.
- Так я и поверил! Уж в мыслях-то наверняка... ух, прелюбодей!
- Три тысячи чертей! - воскликнул Ржевский. - Говорят же вам, папаша, я спас ее от неприятеля.
Низенький господин вдруг испуганно попятился от него, увлекая за собой расстроенную дочку.
- С каких это пор вы на службе у Бонапарта? - пролепетал он, пялясь на его французский мундир.
- Я служу России, сударь, - посуровел Ржевский. - Прощайте, Анна Васильевна, извините, ежели что не так. - Он кивнул девушке и пошел прочь.
- Храни вас Бог! - донесся до него сквозь дым девичий голосок.
А может быть, ему это только почудилось... глава 49