Глава 15
В МЫШЕЛОВКЕ
В конце июня Александр I прибыл в Дриссу в расположение армии Барклая и с тех пор стал главной головной болью русского штаба. До того причиной всех мигреней служил его брат, цесаревич Константин, чуть ли не ежедневно устраивавший в армии шумные попойки. С этой точки зрения малопьющий Александр Павлович был просто ангел.
Во всех остальных отношениях ни для кого не составляло секрета, что Александр Первый далеко не Александр Македонский. Мало что понимая в стратегии и тактике войны, он только мешался у всех под ногами. Барклай де Толли не знал, каким молиться богам, чтобы самодержец поскорее уехал из армии. Он направился со своей дружиной к Витебску, надеясь, что царь затеряется где-нибудь по дороге. Не тут-то было!
Так, с царем на шее, 1-я армия дошла до Полоцка.
Окружающие усердно ограждали самодержца от ратных забот, и сегодня Александр изнывал от скуки. После сытого обеда, он предложил своему действительному тайному советнику партию в шахматы.
Советника звали Акакий Филиппыч. Это был лысоватый невзрачный царедворец средних лет, любивший после обеда часок-другой всхрапнуть. Но так уж устроен свет, что монархам нет никакого дела до привычек своих подданных.
Скрепя сердце Акакий Филиппыч расположился за шахматным столом.
- Будете за французов, - сказал царь, дождавшись, когда советник расставит фигуры.
- Смилуйтесь, государь! Устал я играть за этих нехристей.
- Я вас понижу в чине! - пригрозил Александр. - Вот еще вздумали царю перечить!
- Молчу, молчу, ваше величество.
- Какие новости от Анны Ивановны?
- От кого, простите?
- Ну, разумеется, не от вашей любовницы. От Талейрана, черт его раздери.
- Ах да! Анна Ивановна в последнем сообщении просит прибавки жалования.
- Вот проходимец! Не мог даже предупредить о начале войны. Пользы от него с гулькин нос, а жадности через край.
- До Бонапарта ему далеко.
- Мда-а, Наполеон хочет весь мир засунуть в свою табакерку. - Александр неприязненно посмотрел на фигурку черного короля. - Как вспомню, что этот корсиканский людоед при моей бабушке Екатерине просился в русскую армию... И кем?! Простым майором! А ему дали от ворот поворот... Э-хэ-хэ. Был бы сейчас Боня обыкновенным артиллерийским полковником, на худой конец, генералом.
- А если бы ваше величество позволили ему жениться на ваших сестрах, то Наполеон был бы зятем вашего величества.
- Если бы он женился на обеих моих сестрах, то был бы теперь двоеженец, - пробурчал Александр, и было непонятно, шутит он или нет.
Тайный советник на всякий случай сперва подхихикнул, а потом тягостно вздохнул:
- Чего уж горевать о былом, государь. Бог даст, мы его еще в кандалах на Лобное место отведем, ноздри вырвем, на лоб - клеймо и...
- ...четвертуем, как Емельку Пугачева!
- Непременно, ваше величество! Извольте, ваш первый ход.
- Первый ход за вами, Акакий Филиппыч.
- То есть как, государь? У вас же белые.
- Первый ход был за Наполеоном, - упрямо повторил самодержец. - Значит, так тому и быть!
Акакий Филиппыч с кротким вздохом зашел конем.
- Конница тронулась, - задумчиво пробормотал царь. - Ничего, французишка убогий, ты у меня далеко не ускачешь.
- А до Минска все же доскакал, - машинально заметил советник.
- Вы забываетесь, Акакий Филиппыч!
Советник боязливо втянул голову в плечи, что при его короткой шее было не так уж сложно сделать.
В начале партии Акакия Филиппыча почему-то особенно клонило в сон. С самых первых ходов он зевал не переставая. На десятом ходу он зевнул пешку.
- Отстою государство российское! - говорил Александр, разыгрывая дебют. - Не отдам на поругание Антихристу святую нашу землю!
На доске постепенно вырисовывалось классическое начало, известное как русская партия.
Александр не умолкал ни на секунду. По ходу игры царская хула Наполеону перемежалась пространными цитатами из его собственных манифестов и указов.
Акакий Филиппыч под шумок стал наращивать наступление. И вскоре сам не заметил, как втянулся в игру. С каждым ходом, вопреки обыкновению, он подыгрывал самодержцу все меньше и меньше.
Александр, привыкший к покладистости своего тайного советника, быстро утратил бдительность. Куда больше внимания он уделял своим высказываниям в адрес Наполеона, его армии и любовниц, чем следил за событиями на доске. Тем не менее к середине партии позиция белых была еще не слишком дурна.
- Ну погоди у меня, корсиканский выкормыш! - говорил царь, делая рокировку. - Я тебя сейчас своими офицерами замучаю.
- Это слоны, ваше величество, - поправил советник.
- Шутите, Акакий Филиппыч! В моей армии слонов нет. Все офицеры как на подбор.
Атаку белых слонов советнику удалось отбить, выстроив частокол из пешек.
- Гусары, вперед! - сказал царь. Забравшись конем в самый лагерь противника, он напал на черную королеву. - Ну держись, Мария-Луиза, сейчас узнаем, что у вас под платьем.
- Известно что - ноги, - пожал плечами Акакий Филиппыч, изящным маневром уводя фигуру из-под обстрела.
- Вы столь небрежно говорите "ноги", словно речь идет о кресле из австрийского гарнитура. А между тем женские ножки это нечто. Нечто!
- Извольте, ваше величество, - покорно произнес Акакий Филиппыч, - можете съесть Марию-Луизу со всеми ее потрохами.
- И съем! - уверенно заявил царь.
- И пожалуйста!
Александр испытующе посмотрел советнику в глаза. Лицо Акакия Филиппыча являло собой полную невинность и простодушие.
- И съем! - повторил царь, опрокинув черную королеву на стол с таким грохотом, что настоящая Мария-Луиза получила бы сотрясение мозга. Потом водрузил на ее место своего коня. - Молодцы, гусары!
Акакий Филиппыч тонко улыбнулся.
- Вам шах, ваше величество, - скромно потупив взор, заявил он. Его ладья угрожающе нависла над белым королем.
- Вы... вы что? - произнес царь и, багровея, сорвался на крик: - Угрожать?! Мне? Императору всея Руси? Вы отдаете себе отчет...
- Да, государь, - испугался Акакий Филиппыч. - Все отдам, все назад верну. Простите, бес попутал. Прикажете переиграть?
Царь нахмурился.
- Нет, оставьте все, как есть. Я, пожалуй, от вас спрячусь. - Он переставил короля, укрыв его за пешкой.
Акакий Филиппыч вздрогнул. И бес в его душе опять взял вес над голосом разума.
Сделав ход конем, он робко обронил:
- Вам мат, государь.
- А?
У Александра вытянулось лицо. Никогда еще в жизни ему не ставили мат. С ужасом глядя на белого короля, который был зажат как в мышеловке меж своих же подданных и не имел никакого выхода к спасению, царь вдруг явственно представил себя на его месте... и побелел как мертвец.
Акакий Филиппыч испугался.
- Ваш-ваше величество, - пролепетал он, - не изволите ли в картишки?
- В какие еще картишки?! - в гневе воскликнул царь. - Разве вы не знаете, что я терпеть не могу картежные игры?
- Простите, государь, з-запамятовал. Сам полгода как не вистую. Даму пик от бубновой не отличу, короля за валета принимаю.
- Короля за валета?! Да это крамола, Акакий Филиппыч.
- Смилуйтесь, ваше величество, - затрясся чиновник. - Чтоб они и вовсе сгинули, проклятые!
- Это вы про кого? про монархов?!
- Про к-картишки, государь. Я эти бесовские картинки в руки никогда больше не возьму.
- Побожитесь.
Советник перекрестился:
- Чтоб мне стать коллежским регистратором!
- Ну, уж так-то зачем, - улыбнулся Александр и бросил задумчивый взгляд на шахматную доску. - Распорядитесь готовить коляски, мой дорогой Акакий Филиппыч. Я отправляюсь в Москву - поджигать тамошний дух.
На следующий день царь покинул армию.
глава 16
В МЫШЕЛОВКЕ
В конце июня Александр I прибыл в Дриссу в расположение армии Барклая и с тех пор стал главной головной болью русского штаба. До того причиной всех мигреней служил его брат, цесаревич Константин, чуть ли не ежедневно устраивавший в армии шумные попойки. С этой точки зрения малопьющий Александр Павлович был просто ангел.
Во всех остальных отношениях ни для кого не составляло секрета, что Александр Первый далеко не Александр Македонский. Мало что понимая в стратегии и тактике войны, он только мешался у всех под ногами. Барклай де Толли не знал, каким молиться богам, чтобы самодержец поскорее уехал из армии. Он направился со своей дружиной к Витебску, надеясь, что царь затеряется где-нибудь по дороге. Не тут-то было!
Так, с царем на шее, 1-я армия дошла до Полоцка.
Окружающие усердно ограждали самодержца от ратных забот, и сегодня Александр изнывал от скуки. После сытого обеда, он предложил своему действительному тайному советнику партию в шахматы.
Советника звали Акакий Филиппыч. Это был лысоватый невзрачный царедворец средних лет, любивший после обеда часок-другой всхрапнуть. Но так уж устроен свет, что монархам нет никакого дела до привычек своих подданных.
Скрепя сердце Акакий Филиппыч расположился за шахматным столом.
- Будете за французов, - сказал царь, дождавшись, когда советник расставит фигуры.
- Смилуйтесь, государь! Устал я играть за этих нехристей.
- Я вас понижу в чине! - пригрозил Александр. - Вот еще вздумали царю перечить!
- Молчу, молчу, ваше величество.
- Какие новости от Анны Ивановны?
- От кого, простите?
- Ну, разумеется, не от вашей любовницы. От Талейрана, черт его раздери.
- Ах да! Анна Ивановна в последнем сообщении просит прибавки жалования.
- Вот проходимец! Не мог даже предупредить о начале войны. Пользы от него с гулькин нос, а жадности через край.
- До Бонапарта ему далеко.
- Мда-а, Наполеон хочет весь мир засунуть в свою табакерку. - Александр неприязненно посмотрел на фигурку черного короля. - Как вспомню, что этот корсиканский людоед при моей бабушке Екатерине просился в русскую армию... И кем?! Простым майором! А ему дали от ворот поворот... Э-хэ-хэ. Был бы сейчас Боня обыкновенным артиллерийским полковником, на худой конец, генералом.
- А если бы ваше величество позволили ему жениться на ваших сестрах, то Наполеон был бы зятем вашего величества.
- Если бы он женился на обеих моих сестрах, то был бы теперь двоеженец, - пробурчал Александр, и было непонятно, шутит он или нет.
Тайный советник на всякий случай сперва подхихикнул, а потом тягостно вздохнул:
- Чего уж горевать о былом, государь. Бог даст, мы его еще в кандалах на Лобное место отведем, ноздри вырвем, на лоб - клеймо и...
- ...четвертуем, как Емельку Пугачева!
- Непременно, ваше величество! Извольте, ваш первый ход.
- Первый ход за вами, Акакий Филиппыч.
- То есть как, государь? У вас же белые.
- Первый ход был за Наполеоном, - упрямо повторил самодержец. - Значит, так тому и быть!
Акакий Филиппыч с кротким вздохом зашел конем.
- Конница тронулась, - задумчиво пробормотал царь. - Ничего, французишка убогий, ты у меня далеко не ускачешь.
- А до Минска все же доскакал, - машинально заметил советник.
- Вы забываетесь, Акакий Филиппыч!
Советник боязливо втянул голову в плечи, что при его короткой шее было не так уж сложно сделать.
В начале партии Акакия Филиппыча почему-то особенно клонило в сон. С самых первых ходов он зевал не переставая. На десятом ходу он зевнул пешку.
- Отстою государство российское! - говорил Александр, разыгрывая дебют. - Не отдам на поругание Антихристу святую нашу землю!
На доске постепенно вырисовывалось классическое начало, известное как русская партия.
Александр не умолкал ни на секунду. По ходу игры царская хула Наполеону перемежалась пространными цитатами из его собственных манифестов и указов.
Акакий Филиппыч под шумок стал наращивать наступление. И вскоре сам не заметил, как втянулся в игру. С каждым ходом, вопреки обыкновению, он подыгрывал самодержцу все меньше и меньше.
Александр, привыкший к покладистости своего тайного советника, быстро утратил бдительность. Куда больше внимания он уделял своим высказываниям в адрес Наполеона, его армии и любовниц, чем следил за событиями на доске. Тем не менее к середине партии позиция белых была еще не слишком дурна.
- Ну погоди у меня, корсиканский выкормыш! - говорил царь, делая рокировку. - Я тебя сейчас своими офицерами замучаю.
- Это слоны, ваше величество, - поправил советник.
- Шутите, Акакий Филиппыч! В моей армии слонов нет. Все офицеры как на подбор.
Атаку белых слонов советнику удалось отбить, выстроив частокол из пешек.
- Гусары, вперед! - сказал царь. Забравшись конем в самый лагерь противника, он напал на черную королеву. - Ну держись, Мария-Луиза, сейчас узнаем, что у вас под платьем.
- Известно что - ноги, - пожал плечами Акакий Филиппыч, изящным маневром уводя фигуру из-под обстрела.
- Вы столь небрежно говорите "ноги", словно речь идет о кресле из австрийского гарнитура. А между тем женские ножки это нечто. Нечто!
- Извольте, ваше величество, - покорно произнес Акакий Филиппыч, - можете съесть Марию-Луизу со всеми ее потрохами.
- И съем! - уверенно заявил царь.
- И пожалуйста!
Александр испытующе посмотрел советнику в глаза. Лицо Акакия Филиппыча являло собой полную невинность и простодушие.
- И съем! - повторил царь, опрокинув черную королеву на стол с таким грохотом, что настоящая Мария-Луиза получила бы сотрясение мозга. Потом водрузил на ее место своего коня. - Молодцы, гусары!
Акакий Филиппыч тонко улыбнулся.
- Вам шах, ваше величество, - скромно потупив взор, заявил он. Его ладья угрожающе нависла над белым королем.
- Вы... вы что? - произнес царь и, багровея, сорвался на крик: - Угрожать?! Мне? Императору всея Руси? Вы отдаете себе отчет...
- Да, государь, - испугался Акакий Филиппыч. - Все отдам, все назад верну. Простите, бес попутал. Прикажете переиграть?
Царь нахмурился.
- Нет, оставьте все, как есть. Я, пожалуй, от вас спрячусь. - Он переставил короля, укрыв его за пешкой.
Акакий Филиппыч вздрогнул. И бес в его душе опять взял вес над голосом разума.
Сделав ход конем, он робко обронил:
- Вам мат, государь.
- А?
У Александра вытянулось лицо. Никогда еще в жизни ему не ставили мат. С ужасом глядя на белого короля, который был зажат как в мышеловке меж своих же подданных и не имел никакого выхода к спасению, царь вдруг явственно представил себя на его месте... и побелел как мертвец.
Акакий Филиппыч испугался.
- Ваш-ваше величество, - пролепетал он, - не изволите ли в картишки?
- В какие еще картишки?! - в гневе воскликнул царь. - Разве вы не знаете, что я терпеть не могу картежные игры?
- Простите, государь, з-запамятовал. Сам полгода как не вистую. Даму пик от бубновой не отличу, короля за валета принимаю.
- Короля за валета?! Да это крамола, Акакий Филиппыч.
- Смилуйтесь, ваше величество, - затрясся чиновник. - Чтоб они и вовсе сгинули, проклятые!
- Это вы про кого? про монархов?!
- Про к-картишки, государь. Я эти бесовские картинки в руки никогда больше не возьму.
- Побожитесь.
Советник перекрестился:
- Чтоб мне стать коллежским регистратором!
- Ну, уж так-то зачем, - улыбнулся Александр и бросил задумчивый взгляд на шахматную доску. - Распорядитесь готовить коляски, мой дорогой Акакий Филиппыч. Я отправляюсь в Москву - поджигать тамошний дух.
На следующий день царь покинул армию.
глава 16