Глава 15
Пьяный винегрет
Темнело. Летнее солнце садилось медленно и неохотно. Поручик Ржевский вез ротмистра Лейкина на своем коне из трактира домой, к Клавдии Васильевне. Сидевший сзади Лейкин мотался всем телом, держась обеими руками за поручика.
- Скажите, поручик, - промямлил он, - почему я сижу у вас за спиной?
- А вы хотели бы идти пешком? - сказал Ржевский, не повернув головы.
Вопрос сбил Лейкина с толку.
- Но пешком я не доеду, - с пьяной обидой заметил он. - Зачем вы меня гоните с лошади?
- Никто вас не гонит.
- Я не хочу торчать у вас за спиной, поручик! Как старший по званию, я должен быть всегда впереди. Я требую. Да-с! Пусть меня убьют. Я хочу заслонить вас своей грудью. Она у меня, к-конечно, не такая, как у Клавдии Васильевны, но все же... Ржевский, пустите, мне за вами ничего не видно!
- Не вертитесь, господин ротмистр, упадете.
- Из-за о-о-острова-а на стрежень, - дурным голосом запел Лейкин. - На просто-о-ор речно-ой волны-ы...
Не допев первого куплета, он сразу перешел на окончание. На словах "И за борт ее бросает" он попытался спихнуть Ржевского с седла, на что тот молча дал ему понюхать свой кулак, и Лейкин затих.
Но ненадолго.
И заныл, тычась носом в спину поручика:
- Пропустите меня вперед, господа, я с ребенком...
- А где ребенок?
- Ребенок, это вы, поручик! Ха-ха...
- Простите за сентиментальный вопрос, господин ротмистр, - сказал Ржевский. - Вы сегодня сколько выпили?
- Не помню, - честно признался ротмистр. - Со счета сбился... Хотя вру, я и не считал. На кой хрен мне считать? Я же не казначей.
- Вот когда вспомните, тогда местами и поменяемся.
Лейкин глубоко задумался.
- Послушайте, поручик, - сказал он немного погодя, - а сколько граммов в литре водки?
- Ровно столько, чтобы свалить наповал лошадь.
- А я вот, представьте, сижу! - похвастался ротмистр.
Поручик взглянул на него через плечо.
- Хорошо сидим, Семен Петрович. Вы только мне в затылок не дышите, сделайте одолжение.
- Да я вообще могу не дышать.
Лейкин надул щеки. Некоторое время они ехали молча, потом, выпустив из рук ментик поручика, ротмистр стал медленно падать с лошади. Если бы Ржевский вовремя не ухватил его за плечо, он точно бы грохнулся головой об землю.
- Не дышать я все-таки не могу, - печально признался Лейкин.
- Я слышал, где-то в Африке есть жаба, которая всю жизнь дышит через centre de gravite.
- Через что? - раздраженно переспросил Лейкин. - Через какой-такой центр гравитации? Скажите по-русски.
- Через сраку.
- А! Теперь понял. Что ж тут мудреного? Подумаешь, какая-то жаба! И я сейчас попробую...
- Лучше не надо, - поспешно возразил поручик. - Мы уже приехали.
- Куда?
- К Клавдии Васильевне.
- Она меня не примет. Я ее за один день пять раз дурой обозвал.
- Ничего, что-нибудь придумаем. Только вы, господин ротмистр, мне поддакивайте, что бы я ни говорил.
- Угу.
- И лицо сделайте страдальческое.
- Как это?
- Представьте, что вы лимон жуете.
- Я этот ваш л-лимон в глаза никогда не видел.
- Тогда представьте, что вам очень хочется, а Клавдия Васильевна не дает.
Лейкин скорчил мину.
- Так годится, поручик?
- Что надо!
Ржевский направил коня к окну. Оставаясь в седле, забарабанил по стеклу пальцами. Из глубины комнаты вышла женщина в ночной рубашке с наброшенной на плечи шалью.
- Чего вам? - проворчала она, открывая окно.
- Примите раненого, Клавдия Васильевна, - проникновенно сказал Ржевский.
- Господи, какого раненого?
- Вот этого. - Он обернулся к Лейкину и шепнул ему на ухо: - Перелезайте через подоконник. - Потом снова обратился к женщине. - Помогите же, помогите...
- Господи Боже мой, это ведь Семен Петрович, - запричитала она. - Где ж это он? Что с ним?
- Контузило, - мрачно ответил Ржевский. - Ногу, ногу держите. Осторожнее! Плох он совсем.
- Совсем плох я, братцы, - пробормотал ротмистр.
- Где ж это его угораздило? Или война началась?
- На учениях, мадам. Артиллеристы, сволочи, не в ту степь пальнули. Семен Петровича и накрыло.
- Накрыло меня с потрохами, - всхлипнул ротмистр.
- А чем это от него несет? - принюхалась Клавдия Васильевна. - Никак, водка?!
- Н-никак нет, лимонад, - оскорбился Лейкин. - Только не надо меня как мешок. Что вы, ей-богу, я же долбанусь, я же с раной... Ай, берегись! - и он грохнулся на пол под ноги своей любовнице.
- Это действительно была водка, Клавдия Васильевна, - сказал Ржевский с печальным и строгим выражением на лице. - Спирта, к сожалению, не нашлось. Мы его растирали, чтобы привести в чувство.
- Да ведь он пьян, как суслик!
- Через кожу впиталось, - не моргнув глазом, парировал Ржевский.
- А изо рта почему разит?
- По совету штаб-лекаря, и внутрь влили. Исключительно в лечебных целях.
- Лили, лили и п-перелили, - пожаловался Лейкин, тщетно пытаясь приподняться с пола. - Еще б немного и распух совсем. Эскулапы хреновы. Обращались со мной, как с отставной куртизанкой...
- Да-с, - тяжело вздохнул поручик. - Вот такой винегрет, Клавдия Васильевна. Вверяю гордость нашего эскадрона вашим заботам. Счастливо оставаться!
Поймав благодарный взгляд Лейкина, поручик Ржевский пришпорил коня и поскакал прочь. глава 16