Глава 19
Плюньте, ваше величество!
Иван Захарыч Ванюрихин, коллежский секретарь, в прекрасном настроении поднимался по ступенькам до своей квартиры на четвертом этаже. Поездка в Москву по служебным делам оказалась более чем успешной. Он даже смог вернуться домой на сутки раньше срока. "То-то семейство мое обрадуется, - думал Иван Захарыч. - Заждались, верно, папочку".
Открыв входную дверь ключом, он на цыпочках, чтобы сделать сюрприз, проследовал до гостиной. Еще издали он услышал какой-то шум. "Катенька, цыпленочек мой, - ласково улыбнулся чиновник. - Дочку, наверно, отчитывает. Вечно у них без меня недоразумения".
Он толкнул дверь и вошел.
- А вот и я!
Счастливая мина мгновенно сошла с его лица, сменившись удивленной гримасой. Его дочь, его осьмнадцатилетняя Машенька, стояла посреди комнаты в обнимку с каким-то незнакомым мужчиной. Оба были голые. До последней нитки! И Машенька еще смеялась своим заливистым, почти детским смехом, а голый господин ей подхихикивал.
Заметив вошедшего, император Александр стыдливо прикрылся от него девушкой и в испуге крикнул:
- Занято!
- Как-с? - сказал Иван Захарыч, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног. - Что-с?
- Кто дал вам право врываться ко мне без стука?
- Позвольте, сударь, но я здесь живу.
- Меня это не интересует. Извольте выйти вон!
Иван Захарыч упавшим голосом обратился к Машеньке:
- Дочь моя, что тут происходит?
Под пристальным взглядом отца она слегка покраснела.
- Ах, папенька, не спрашивайте.
- Кто этот господин?
- Мой знакомый.
- Так-с, - сказал коллежский секретарь и, повторив многозначительно: - Так-с, - с решительным видом двинулся на них.
Царь, сознавая всю нелепость создавшегося положения, от охватившего его смущения вел себя все более вызывающе.
- Безобразие! - сказал он. - Я попросил бы вас, сударь...
- Нет, это я попросил бы вас, сударь, - гневно перебил его Иван Захарыч, приближаясь со страшным выражением на лице.
- Позвольте даме одеться. Как вам не стыдно.
- Не стыдно. Это моя дочь, сударь. Да-с! Это моя дочь!
Маша освободилась от царских объятий и, отбежав к дивану, где была раскидана ее одежда, стала лихорадочно одеваться.
Александр остался один на один с ее возбужденным отцом.
- Это моя дочь, - словно в бреду, повторял Иван Захарыч, наступая на него. - Моя! Понимаете, сударь? Моя!!
Царь попятился.
- Что вы, что вы...
- Я ничего. Но это моя дочь!
- У вас замечательная дочь.
- Я знаю. Да-с! Она моя дочь.
Наткнувшись задом на стул, царь сел. Чиновник был невменяем.
- Это моя дочь, - твердил он, как заезженная шарманка.
- Папенька! - взмолилась Маша. - Не волнуйтесь. Александр Палыч прекрасный человек. Обходительный, культурный, про Наполеона мне рассказывал...
В глазах чиновника мелькнула искра надежды.
- Он на тебе женится?
Она пожала плечами.
- Не знаю.
Он повернулся к съежившемуся на стуле царю.
- Вы женитесь на ней, сударь?
- Вообще-то... я замужем... то есть женат.
- Мать! - вскрикнул Иван Захарыч, схватившись за сердце. - Мать!!
- Я попросил бы вас при даме...
- Умолкните, сударь! Где твоя мать, Маша?
- В спальне, папенька.
- Чудесно! Мать спит, а ты тем временем... Чудненько! Превосходно! И это моя дочь! Моя дочь!.. Катя, Катенька!
Готовый сойти с ума от растройства Иван Захарыч ворвался в спальню в тот самый момент, когда Екатерина Матвеевна впопыхах оправляла только что надетое платье. Поручик Ржевский сидел на постели, с озабоченным видом натягивая сапоги.
- Катенька, наша дочь... - с порога выпалил Иван Захарыч, и слова застряли у него в глотке.
- Что такое? - сипло произнес он, уставившись на Ржевского. - Катя, что здесь делает этот му... му... мужчина?
- Не видите, что ли, сапоги надеваю, - буркнул поручик. - Не лезут, черти.
- По... по... позвольте...
- Мерси, как-нибудь сам справлюсь.
- Кто это, Катя?
Иван Захарыч моляще посмотрел на жену. Она сделала вид, что занята своей прической и не слышит.
- Имею честь, поручик Ржевский!
У коллежского секретаря окончательно пропал голос. Он замахал руками, пытаясь выразить свои чувства, но не находил ни слов, ни звуков.
- Крепись, папаша, - сказал Ржевский, похлопав его по плечу. - Такую едреную красотку, как твоя жена, в чулан не спрячешь и в сундук не запрешь.
- Перестаньте говорить пошлости, поручик, - возмутилась Екатерина. - Я люблю своего мужа. Кто же знал, что он вернется именно сегодня! Иванушка, - набросилась она на супруга, - ты же обещал приехать завтра. Что стряслось? Почему ты молчишь? Ты заболел?
- Я здоров.
- А откуда этот ужасный сип? Покажи-ка горло. - Он покорно разинул рот. - Ну вот, так я и знала! Горлышко совсем красное. Простудился, Ванечка?
Сбитый с толку Иван Захарыч неуклюже топтался на месте, позволяя жене ощупывать его лоб. Но тут он нечаянно взглянул через дверь в гостиную, где император Александр целовал руку его дочери. И хотя оба они уже были одеты, внутри коллежского секретаря опять все закипело.
- Катя! - воскликнул он, схватив жену за локоть. - Кто этот тип?
Она сделала удивленные глаза.
- Где?
- Ты что, ослепла? У нас в гостиной мужчина!
- У нас в гостиной какой-то мужчина?
- Да, и он имел связь с нашей дочерью.
- Иван, вы меня пугаете!
Екатерина Матвеевна, изображая обморок, упала на руки Ржевскому.
- Господи, за что мне эти несчастия! - схватился за голову Иван Захарыч. - Чем я перед Тобой провинился? Сидел у себя в департаменте, перебирал бумажки и никого не трогал. За что, Господи? За что?!
- Хватит стенать, - оборвал его поручик. - Ты хоть знаешь, драная калоша, кто переспал с твоей дочерью?
- Не знаю и знать не хочу! - взвизгнул чиновник и вдруг с криком: "Мерзавец, я задушу тебя!" - бросился через всю гостиную к царю.
Оставив Екатерину, Ржевский кинулся за ним. Он успел схватить его прежде, чем тот смог вцепиться Александру в горло. Император же стоял, словно остолбенев, и даже не думал защищаться.
- Вот и меня чуть было не задушили, как папу Павла, - в суеверном ужасе бормотал он. - От судьбы не уйдешь.
- Пустите меня! - кричал Иван Захарыч, вырываясь из рук Ржевского и стараясь достать царя хотя бы ногой. - Я не позволю... в моем доме!.. это моя дочь!..
- Ваша, ваша, никто не сомневается, - успокаивал его поручик.
- Дайте мне его задушить!
- Дурак! - рявкнул ему в самое ухо поручик. - Это же Александр Первый.
- Он будет последним! - огрызнулся чиновник, мало соображая, о чем идет речь. - Да-с, последним!
От этих кощунственных слов царь побелел. В нем взыграла горячая кровь Петра Великого.
- Да как ты смеешь, холоп! - взорвался он, отвесив Ивану Захарычу звонкую оплеуху.
- Я не холоп, я коллежский секретарь! А вы, сударь, развратник и хам.
И он плюнул царю в его голубые очи.
Утершись рукавом, Александр протянул поручику свой платок:
- Заткните этому болвану рот! Я устал слушать тут всякий вздор.
Ржевский немедленно выполнил его распоряжение, после чего Ивану Захарычу осталось только мычать и таращить глаза, - что он и делал.
Но тут за отца семейства вступились его жена и дочь.
- Как вы обращаетесь с моим мужем! Папенька!! - в два голоса закричали они. С визгом набросившись на царя с поручиком, они стали колотить их по спине, голове, плечам. - Убирайтесь отсюда! Негодяи, проходимцы!
- Вот чертовы бабы, - ухмылялся Ржевский, отмахиваясь от наседавших дам. - Пошли, что ли, государь. Здесь нам больше не светит.
Остановившись у двери, царь погрозил всему семейству кулаком:
- Вы меня еще запомните! Ух, я вам дам!
- Прочь! Вон из моего дома! - крикнул Иван Захарыч. - Я буду жаловаться.
- Рогоносец! - Император, дразнясь, показал ему язык. - Ро-го-но-сец! Ы-ы-ы...
- Ваше величество, это не остроумно, - заметил Ржевский, увлекая его за дверь.
- Почему?
Поручик многозначительно повел бровями, и до царя дошло. Он вспомнил о своей собственной нелегкой супружеской доле. И сразу заметно погрустнел.
- Эх, из-за своей беспутной Лизки никого уж толком не обзавешь, - с досадой проворчал он, спускаясь по лестнице.
- Плюньте, ваше величество! По-моему, мы все-таки неплохо порезвились.
Царь улыбнулся.
- Хорошо, что муж опоздал. Собственно, я уже собирался уходить. Каков подлец - он так и не признал во мне монарха!
- Не мудрено, ваше величество. Кто бы мог подумать, что император всея Руси позарится на дочь простого чиновника.
- Поручик! - строго перебил царь. - Не забывайтесь. И потом, я такой же мужчина, как и все. Кстати, сейчас самое время пообедать. После любовных перепитий ничто так не утешает, как сытый обед и бокал доброго вина.
- Лучше бутыль, - с усмешкой заметил Ржевский.
- И не одна, - добавил царь.
Поручик засмеялся.
- И не вина, а водки. И не бутыль, а бочка!
Посмеиваясь, они вышли на Невский.
- Ну что ж, - сказал царь. - мне пора возвращаться в Зимний. Прощайте, Ржевский, надеюсь, когда моя жена в очередной раз будет рожать, ей не придет в голову звать вас на помощь.
- Не могу обещать, ваше величество. Женщина - создание непредсказуемое.
Царь изменился в лице.
- Вон! - крикнул он, топнув ногой. - Вон с глаз моих!
Поручик отдал царю честь и быстро пошел в сторону ближайшего ресторана. Часть 2 глава 1