Глава 55
КУРТИЗАНКИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА
В зал вошел рослый гвардеец с огромным барабаном через плечо.
- А-а, привет, Люка, - тепло поздоровался с ним Наполеон. - Как твоя пупочная грыжа?
- Благодарю, мон сир, гораздо лучше.
Барабанщика звали Этьен и у него была не грыжа, а геморрой, но он не посмел об этом даже заикнуться.
- Зачем нам барабанщик? - спросил Ржевский.
- Отбивать ритм.
- Я и так не собьюсь.
- Мы должны двигаться одновременно.
- А вы как предпочитаете: не торопясь или побыстрее?
- Разумеется, по-французски!
- Это как?
- В темпе "Марсельезы".
- А-а, слыхали, - протянул Ржевский. - Под такую музыку хорошо головы сечь.
- Вы... к дьяволу, вы - что, против? - начал закипать Наполеон.
- Да мне - что под "Марсельезу", что под пиво - все равно. Лишь бы бабенка ваша французская оказалась не записной урод.
- За свою дерзость вы заслуживаете самой безобразной ведьмы. Кривоносой, кривозубой, кривоглазой, кривоухой и с кривыми ногами!
- Русской водки нальете - сгодится и такая, - ухмыльнулся Ржевский.
Стараясь сдержать нарастающий приступ бешенства, Наполеон оторвал с мясом пуговицу на своем мундире и процедил сквозь зубы:
- Вы останетесь довольны предложенной вам женщиной. Тем обидней будет умирать.
- Вы столь великодушны, сир, - прищелкнул каблуками Ржевский.
Наполеон, не поняв его иронии, позволил себе желчно улыбнуться.
- Великодушие - всего лишь каприз великих душ, месье. Мы любим играть с простыми смертными в кошки-мышки... Знаете ли, на Корсике есть благородный обычай - в ночь перед казнью приводить к осужденному красивую женщину...
- И военный оркестр.
- Хватит с вас одного барабана! - оборвал император. - Вы не в опере. И вообще, как... как вы смеете перебивать Наполеона?! Что за нравы царят в русской армии! Я еще напишу императору Александру, каких отпетых негодяев он содержит у себя на службе. Дайте вашу шляпу!
- Не дам!
- Я приказываю!
- У меня есть свой командующий.
- Кто?
- Фельдмаршал Кутузов!
Император от злости прикусил губу.
Тут наконец появились Коленкур с доктором Луакре, а за ними - мадам Сисико в сопровождении двух куртизанок, одна из которых была худая как жердь шатенка с длинными волосами, вторая - рыжая толстушка с выдающимися формами.
- Что скажете, поручик? - как ни в чем не бывало спросил Наполеон, с шаловливым французским прононсом. - Как вам эти ручки-ножки?
- Эти сиськи-попки, право, хороши, - сказал Ржевский, в свою очередь раздевая куртизанок глазами с ног до головы, - но... дуэльные пистолеты должны быть одного калибра.
- Какие пистолеты? О чем вы?
- Надо биться на равных дамах, сир. Либо обе худощавые, либо - толстозадые.
- Гм, вы правы. - Наполеон ухватил Сисико за ухо. - Мадам, подберите нам двух похожих. И, желательно, поизящней. Вы же осведомлены о моих предпочтениях.
Мадам колыхнула грудью.
- Все девочки уже заняты, сир.
- Парижская богоматерь! Кем это они заняты?
- Сейчас самое благоприятное время для любовных утех.
- Это я и без вас знаю.
- Ваши генералы не спят, мон сир.
- К черту генералов! Немедленно доставьте мне сюда дюжину красоток, чтобы я мог выбрать. Вытащите их из-под кого угодно, пусть это будет даже король Неаполитанский. А если кто из маршалов посмеет вам помешать, он лишится своего жезла! Наполеон не остановится ни перед чем, когда речь идет о чести Франции!
Мадам Сисико удалилась.
За полчаса ее отсутствия Наполеон успел подписать сотни писем, указов и декретов; распорядиться по тушению внезапно начавшихся в городе пожаров и вынюхать целую табакерку превосходного табака.
Наконец мадам Сисико вернулась, ведя за собой стайку полураздетых девиц. Молодые женщины были слегка взволнованны и изрядно пьяны.
Мадам построила их в ряд.
- Вот вам боевой арсенал тетушки Сисико, - сказал Наполеон, приглашая Ржевского прогуляться вместе с ним вдоль женских бюстов. - Еще тепленькие, прямо из генеральских постелей.
От придирчивого взгляда императора куртизанки краснели как монашки. Свое мнение обо всем увиденном Наполеон высказывал со свойственной ему прямотой, совершенно не стесняясь в выражениях и не щадя самолюбия девиц. У одной, по его словам, была плоская грудь, у второй - кривые бедра, у третьей - угловатые плечи... Поручик же был столь возбужден от этих выставленных напоказ женских прелестей и витавших вокруг них изысканных ароматов, что пропускал императорское злословие мимо ушей.
- Вот эти, пожалуй, ничего, - наконец сказал Наполеон, выведя из покачивающегося строя двух женщин. - Как ваше мнение, поручик?
- Что надо! Под бургундское хорошо пойдет.
- Вы разве пьяны?
- Я-то нет, а вот ваши дамы уж точно не киселем баловались.
Наполеон втянул носом воздух.
- Гм, действительно, попахивает бургундским... Приятно, поручик, что вы такой тонкий знаток французских вин. Пожалуй, я заменю вам расстрел ссылкой на необитаемый остров.
- Только после вас, сир!
Наполеон зло прикусил губу.
- Нет, я вижу, мне все-таки придется вас расстрелять.
- За Родину и помереть не грех, - сказал Ржевский. - Только дайте сперва согрешить.
- Вы свое получите, не сомневайтесь.
Наполеон отпустил оставшихся не у дел куртизанок. И они, весело щебеча, побежали ублажать его генералов.
В зале под предводительством мадам Сисико остались две привлекательные женщины лет двадцати, каждая из которых могла похвастаться пышной грудью, тонкой талией и изящными бедрами.
Отличий между ними было немного. Помимо того, что волосы у одной были золотистые, а у другой - черные как смоль, блондинка имела арийский тип лица, а брюнетка смахивала на итальянку. Обе были одеты в легкие, почти эфемерные платьях розовых тонов.
- Как их зовут? - спросил Наполеон у мадам.
- Маргарита, - она кивнула на блондинку, - и Виолетта.
- Поручик Ржевский и император Наполеон, - подмигнул куртизанкам Ржевский.
Девицы исполнили глубокий реверанс, восторженно глядя на поручика.
- Похоже, месье Ржевский, ваше имя производит куда больше впечатления, нежели мое, - с досадой заметил Бонапарт.
- Не мудрено, сир. Вы уж всем оскомину набили, а я - в диковинку.
- Тогда выбирайте, какая вам по нраву.
- Мне все равно.
- В таком случае я возьму светленькую. Она напоминает мне Жозефину.
- А я займусь брюнеткой, - заявил Ржевский. - Она похожа на любимую кобылу моего дядюшки. Точно такая же грива!
- Надеюсь, у вас с ней ничего не было? - съязвил Наполеон.
- Бедняжка сдохла, когда я еще был мальчишкой.
- Ей повезло.
Услышав за спиной смех, Наполеон со строгим лицом повернулся к офицерам караула.
- Ко мне никого не пропускать. Никаких декретов и депеш! Я занят. На карту поставлена судьба Москвы. Убирайтесь, здесь вам больше нечего делать!
Офицеры, поклонившись, ушли.
- Мне тоже удалиться, мон сир? - спросил Коленкур.
- Напротив, Арман. Я бы хотел добавить толику пикантности вашим постным мемуарам. К тому же ваше присутствие придаст мне вдохновения.
- Как насчет секундантов, сир? - поинтересовался Ржевский.
- Достаточно одной мадам Сисико, она хорошо знает свое ремесло. - Наполеон бросил любезный взгляд на застывшую в глубоком почтении женщину. - Мадам, прошу вас запомнить: на счет "раз" мы ложимся, на счет "два" - устраиваемся, на счет "три" - начинаем. Кто раньше закончит, тот проиграл. При нарушении ритма и прочих недоразумениях - дуэль необходимо прекратить. И проследите, чтобы ваши девочки вели себя пристойно.
Лицо мадам застыло в недоуменной гримасе.
- Простите, как, мон сир?!
- Самым приличным образом! - Наполеон раздраженно затеребил край сюртука. - Никаких излишеств. Не целоваться, не ласкаться, не щипаться...
- И не хватать за...
- Молчать, месье поручик!
- ...за усы, - докончил свою мысль Ржевский.
- Да, у кого они есть. Не надо нас подстегивать, мадам Сисико. Вам ясно?
- О, конечно, мон сир, - наклонила голову мадам. - Я все-таки не первый год...
- Сейчас не время исповедоваться. Приступайте!
- Девочки, а-ле... оп!
Обе куртизанки, смело задрав юбки, легли спиной на приготовленные для поединка ложа.
Наполеон и Ржевский, встав в ногах у своих партнерш, принялись расстегивать штаны.
- O-la-la, - с завистью произнес доктор Луакре, покосившись на поручика. - Beati possidentes... /Счастливы обладающие... (лат.)/
- Мама мия! - поежилась брюнетка. - Да поможет мне святой Антоний!
- Антоний не поможет: он святой, - ухмыльнулся Ржевский. - То ли дело - я... Начнем, пожалуй? - обратился он к замешкавшемуся императору.
- Ммм... - мычал Наполеон, отчаянно роясь у себя в штанах.
- Ищите, ищите. Должен быть.
- Не смейте меня подгонять! Я вам не лошадь.
Видя терзания императора, мадам Сисико отдала блондинке новое деликатное приказание. Маргарита призывно завертела бедрами, закатывая глаза и облизывая вишневые губы.
- О, Корсика! - восклицала она, тиская себя за грудь. - О, корсиканцы! Обожаю!
Жадно созерцая все эти изыски, Наполеон быстро пришел в столь необходимое для предстоящей дуэли состояние духа и тела.
- Барабанщик, на счет "три" - "Марсельезу"! - с воодушевлением крикнул он.
Деревянные палочки взметнулись над туго натянутой кожей барабана.
- Эн!.. - открыла счет мадам Сисико.
Дуэлянты легли.
- Дё!.. Труа!!! глава 56
КУРТИЗАНКИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА
В зал вошел рослый гвардеец с огромным барабаном через плечо.
- А-а, привет, Люка, - тепло поздоровался с ним Наполеон. - Как твоя пупочная грыжа?
- Благодарю, мон сир, гораздо лучше.
Барабанщика звали Этьен и у него была не грыжа, а геморрой, но он не посмел об этом даже заикнуться.
- Зачем нам барабанщик? - спросил Ржевский.
- Отбивать ритм.
- Я и так не собьюсь.
- Мы должны двигаться одновременно.
- А вы как предпочитаете: не торопясь или побыстрее?
- Разумеется, по-французски!
- Это как?
- В темпе "Марсельезы".
- А-а, слыхали, - протянул Ржевский. - Под такую музыку хорошо головы сечь.
- Вы... к дьяволу, вы - что, против? - начал закипать Наполеон.
- Да мне - что под "Марсельезу", что под пиво - все равно. Лишь бы бабенка ваша французская оказалась не записной урод.
- За свою дерзость вы заслуживаете самой безобразной ведьмы. Кривоносой, кривозубой, кривоглазой, кривоухой и с кривыми ногами!
- Русской водки нальете - сгодится и такая, - ухмыльнулся Ржевский.
Стараясь сдержать нарастающий приступ бешенства, Наполеон оторвал с мясом пуговицу на своем мундире и процедил сквозь зубы:
- Вы останетесь довольны предложенной вам женщиной. Тем обидней будет умирать.
- Вы столь великодушны, сир, - прищелкнул каблуками Ржевский.
Наполеон, не поняв его иронии, позволил себе желчно улыбнуться.
- Великодушие - всего лишь каприз великих душ, месье. Мы любим играть с простыми смертными в кошки-мышки... Знаете ли, на Корсике есть благородный обычай - в ночь перед казнью приводить к осужденному красивую женщину...
- И военный оркестр.
- Хватит с вас одного барабана! - оборвал император. - Вы не в опере. И вообще, как... как вы смеете перебивать Наполеона?! Что за нравы царят в русской армии! Я еще напишу императору Александру, каких отпетых негодяев он содержит у себя на службе. Дайте вашу шляпу!
- Не дам!
- Я приказываю!
- У меня есть свой командующий.
- Кто?
- Фельдмаршал Кутузов!
Император от злости прикусил губу.
Тут наконец появились Коленкур с доктором Луакре, а за ними - мадам Сисико в сопровождении двух куртизанок, одна из которых была худая как жердь шатенка с длинными волосами, вторая - рыжая толстушка с выдающимися формами.
- Что скажете, поручик? - как ни в чем не бывало спросил Наполеон, с шаловливым французским прононсом. - Как вам эти ручки-ножки?
- Эти сиськи-попки, право, хороши, - сказал Ржевский, в свою очередь раздевая куртизанок глазами с ног до головы, - но... дуэльные пистолеты должны быть одного калибра.
- Какие пистолеты? О чем вы?
- Надо биться на равных дамах, сир. Либо обе худощавые, либо - толстозадые.
- Гм, вы правы. - Наполеон ухватил Сисико за ухо. - Мадам, подберите нам двух похожих. И, желательно, поизящней. Вы же осведомлены о моих предпочтениях.
Мадам колыхнула грудью.
- Все девочки уже заняты, сир.
- Парижская богоматерь! Кем это они заняты?
- Сейчас самое благоприятное время для любовных утех.
- Это я и без вас знаю.
- Ваши генералы не спят, мон сир.
- К черту генералов! Немедленно доставьте мне сюда дюжину красоток, чтобы я мог выбрать. Вытащите их из-под кого угодно, пусть это будет даже король Неаполитанский. А если кто из маршалов посмеет вам помешать, он лишится своего жезла! Наполеон не остановится ни перед чем, когда речь идет о чести Франции!
Мадам Сисико удалилась.
За полчаса ее отсутствия Наполеон успел подписать сотни писем, указов и декретов; распорядиться по тушению внезапно начавшихся в городе пожаров и вынюхать целую табакерку превосходного табака.
Наконец мадам Сисико вернулась, ведя за собой стайку полураздетых девиц. Молодые женщины были слегка взволнованны и изрядно пьяны.
Мадам построила их в ряд.
- Вот вам боевой арсенал тетушки Сисико, - сказал Наполеон, приглашая Ржевского прогуляться вместе с ним вдоль женских бюстов. - Еще тепленькие, прямо из генеральских постелей.
От придирчивого взгляда императора куртизанки краснели как монашки. Свое мнение обо всем увиденном Наполеон высказывал со свойственной ему прямотой, совершенно не стесняясь в выражениях и не щадя самолюбия девиц. У одной, по его словам, была плоская грудь, у второй - кривые бедра, у третьей - угловатые плечи... Поручик же был столь возбужден от этих выставленных напоказ женских прелестей и витавших вокруг них изысканных ароматов, что пропускал императорское злословие мимо ушей.
- Вот эти, пожалуй, ничего, - наконец сказал Наполеон, выведя из покачивающегося строя двух женщин. - Как ваше мнение, поручик?
- Что надо! Под бургундское хорошо пойдет.
- Вы разве пьяны?
- Я-то нет, а вот ваши дамы уж точно не киселем баловались.
Наполеон втянул носом воздух.
- Гм, действительно, попахивает бургундским... Приятно, поручик, что вы такой тонкий знаток французских вин. Пожалуй, я заменю вам расстрел ссылкой на необитаемый остров.
- Только после вас, сир!
Наполеон зло прикусил губу.
- Нет, я вижу, мне все-таки придется вас расстрелять.
- За Родину и помереть не грех, - сказал Ржевский. - Только дайте сперва согрешить.
- Вы свое получите, не сомневайтесь.
Наполеон отпустил оставшихся не у дел куртизанок. И они, весело щебеча, побежали ублажать его генералов.
В зале под предводительством мадам Сисико остались две привлекательные женщины лет двадцати, каждая из которых могла похвастаться пышной грудью, тонкой талией и изящными бедрами.
Отличий между ними было немного. Помимо того, что волосы у одной были золотистые, а у другой - черные как смоль, блондинка имела арийский тип лица, а брюнетка смахивала на итальянку. Обе были одеты в легкие, почти эфемерные платьях розовых тонов.
- Как их зовут? - спросил Наполеон у мадам.
- Маргарита, - она кивнула на блондинку, - и Виолетта.
- Поручик Ржевский и император Наполеон, - подмигнул куртизанкам Ржевский.
Девицы исполнили глубокий реверанс, восторженно глядя на поручика.
- Похоже, месье Ржевский, ваше имя производит куда больше впечатления, нежели мое, - с досадой заметил Бонапарт.
- Не мудрено, сир. Вы уж всем оскомину набили, а я - в диковинку.
- Тогда выбирайте, какая вам по нраву.
- Мне все равно.
- В таком случае я возьму светленькую. Она напоминает мне Жозефину.
- А я займусь брюнеткой, - заявил Ржевский. - Она похожа на любимую кобылу моего дядюшки. Точно такая же грива!
- Надеюсь, у вас с ней ничего не было? - съязвил Наполеон.
- Бедняжка сдохла, когда я еще был мальчишкой.
- Ей повезло.
Услышав за спиной смех, Наполеон со строгим лицом повернулся к офицерам караула.
- Ко мне никого не пропускать. Никаких декретов и депеш! Я занят. На карту поставлена судьба Москвы. Убирайтесь, здесь вам больше нечего делать!
Офицеры, поклонившись, ушли.
- Мне тоже удалиться, мон сир? - спросил Коленкур.
- Напротив, Арман. Я бы хотел добавить толику пикантности вашим постным мемуарам. К тому же ваше присутствие придаст мне вдохновения.
- Как насчет секундантов, сир? - поинтересовался Ржевский.
- Достаточно одной мадам Сисико, она хорошо знает свое ремесло. - Наполеон бросил любезный взгляд на застывшую в глубоком почтении женщину. - Мадам, прошу вас запомнить: на счет "раз" мы ложимся, на счет "два" - устраиваемся, на счет "три" - начинаем. Кто раньше закончит, тот проиграл. При нарушении ритма и прочих недоразумениях - дуэль необходимо прекратить. И проследите, чтобы ваши девочки вели себя пристойно.
Лицо мадам застыло в недоуменной гримасе.
- Простите, как, мон сир?!
- Самым приличным образом! - Наполеон раздраженно затеребил край сюртука. - Никаких излишеств. Не целоваться, не ласкаться, не щипаться...
- И не хватать за...
- Молчать, месье поручик!
- ...за усы, - докончил свою мысль Ржевский.
- Да, у кого они есть. Не надо нас подстегивать, мадам Сисико. Вам ясно?
- О, конечно, мон сир, - наклонила голову мадам. - Я все-таки не первый год...
- Сейчас не время исповедоваться. Приступайте!
- Девочки, а-ле... оп!
Обе куртизанки, смело задрав юбки, легли спиной на приготовленные для поединка ложа.
Наполеон и Ржевский, встав в ногах у своих партнерш, принялись расстегивать штаны.
- O-la-la, - с завистью произнес доктор Луакре, покосившись на поручика. - Beati possidentes... /Счастливы обладающие... (лат.)/
- Мама мия! - поежилась брюнетка. - Да поможет мне святой Антоний!
- Антоний не поможет: он святой, - ухмыльнулся Ржевский. - То ли дело - я... Начнем, пожалуй? - обратился он к замешкавшемуся императору.
- Ммм... - мычал Наполеон, отчаянно роясь у себя в штанах.
- Ищите, ищите. Должен быть.
- Не смейте меня подгонять! Я вам не лошадь.
Видя терзания императора, мадам Сисико отдала блондинке новое деликатное приказание. Маргарита призывно завертела бедрами, закатывая глаза и облизывая вишневые губы.
- О, Корсика! - восклицала она, тиская себя за грудь. - О, корсиканцы! Обожаю!
Жадно созерцая все эти изыски, Наполеон быстро пришел в столь необходимое для предстоящей дуэли состояние духа и тела.
- Барабанщик, на счет "три" - "Марсельезу"! - с воодушевлением крикнул он.
Деревянные палочки взметнулись над туго натянутой кожей барабана.
- Эн!.. - открыла счет мадам Сисико.
Дуэлянты легли.
- Дё!.. Труа!!! глава 56