Глава 17
АДЪЮТАНТ ЕЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
Гусары ворвались в спальню.
Генеральша лежала на широкой постели, окруженная тремя мужиками. Один держал ее за руки, другой - за ноги, третий снимал штаны. В воздухе стоял тяжелый запах перегара.
- Отставить бардак! - рявкнул Ржевский, обнажив саблю. - В капусту порублю!!
Мужики в панике бросились кто куда. Один юркнул под кровать, другой спрятался за шкаф, а тот, который был в спущенных штанах рванулся было к окну, но, запутавшись в штанинах, рухнул на пол.
- А где еще четверо? - обернулся Ржевский к управляющему.
- Трое их было, со страху перепутал.
Пока гусары метелили пьяных мужиков, генеральша рыдала, уткнувшись лицом в подушки.
Притомившись махать кулаками, гусары повязали разбойников и усадили их на пол.
- Кто зачинщик? - грозно спросил Ржевский. - Ну!
Мужики молча переглянулись, пожимая плечами.
- А что, на? - сказал тот, который теперь уже был в штанах. - Вам, господам, можно, на? Вы, баре, наших девок по кустам пользуете, на? Когда хотите и как хотите, на. А нам нельзя, на?
- А ну молчать, на! - рявкнул Ржевский, пихнув его сапогом. - Что дозволено Юпитеру, то не дозволено мужику.
- Эт сразу видно, что вы из Питера, - промямлил самый хилый из мужиков. - Обычаев наших не знаете.
- Каких обычаев? - спросил Лебедев-Кобылин. - Не стыдно вам втроем - на одну женщину?
Мужик только с досадой цыкнул дыркой от выбитого зуба.
- Отпустите их, господа, - раздалось вдруг из-под подушек. - Они ни в чем не виноваты.
Ржевский, подойдя к постели, взял лежавшую лицом вниз генеральшу за руку.
- Успокойтесь, ваше превосходительство. Вы переволновались. А они под суд пойдут. Мы им это дело не спустим. Кстати, позвольте представится, имею честь, поручик Ржевский!
Всхлипы тотчас прекратились. Генеральша приподняла голову.
- Ржевский? Уж не тот ли?..
- Который?
- Я много слышала о вас.
Она дернула его за руку, да так сильно, что поручик сам не заметил, как очутился на постели у нее под боком.
- Я польщен, сударыня, - сказал поручик, тщетно пытаясь освободиться из-под придавивших его грудей. Он с первого взгляда понял, что генеральша была немолода, некрасива и вдобавок с огромной бородавкой на носу.
Лебедев-Кобылин решил не мешать поручику крутить роман.
- Я запру их в сарае, - сказал он, подымая с пола связанных мужиков.
Подталкиваемые гусаром, они понуро поплелись из комнаты. Авдей Пахомыч тоже вышел, прикрыв за собой дверь.
Ржевский остался наедине с генеральшей.
- Я вам так признательна, поручик, - говорила она, тычась бородавкой ему в плечо. - Если б не вы, невозможно представить, что бы со мной было!
- Отчего ж невозможно? - пробурчал Ржевский. - Вы получили бы тройное удовольствие.
Он не прекращал своих попыток встать с постели, в результате чего в какой-то момент оказался верхом на генеральше. А та словно только этого и ждала. Порывисто обхватив поручика пухлыми руками за шею, она прижалась мокрой щекой к его усам.
"Сейчас задушит!" - подумал Ржевский.
Собрав все силы, он решительно скатился с постели на пол. Генеральша, вцепившаяся в него мертвой хваткой, скатилась вместе с ним, подмяв его под себя, и осталась лежать на нем. Их ноги переплелись, а тела обмотались простынями.
"Этак пудов десять, не меньше, - мелькнуло у Ржевского. - Салтычиха чертова!"
Он дернулся, пытаясь освободить ноги, но шпоры на сапогах еще сильнее застряли в складках материи.
- Послушайте, поручик... - обдавая его горячим дыханием прошептала генеральша.
- Чего вы шушукаетесь, мы и так одни, - проворчал Ржевский.
- Послушайте, поручик, - продолжала шептать генеральша, устраиваясь на нем поудобнее, - то, что эти неотесанные мужики хотели взять силой, я готова отдать вам добровольно.
- В самом деле? - скривился Ржевский. - А чего они от вас хотели? Жемчугов или алмазов?
- Не хитрите, поручик. Вы же понимаете, о чем я говорю.
- Ни бельмеса.
- О любви!
- Но-о, сударыня, видите ли, мы приехали сюда за сеном.
- Зачем вам сено, если рядом с вами я?
- Ну как же, сударыня! Лошадей кормить.
- Как вам не стыдно, противный, - она поцеловала ему нос, - вы общаетесь с дамой, а думаете только о лошадях. На свидании так не принято.
- Позвольте, ваше превосходительство, я вам не назначал...
- Перестаньте кукситься, поручик! Я ведь слышала, каков вы на самом деле. Понимаю, вы набиваете себе цену. Признайтесь, сколько вы хотите?
- За что, помилуйте?
- За то, чтобы меня полюбить.
- Ну-у, сударыня, любовь это такое сложное чувство.
- Ах, оставьте! Я не о том. Сколько вы хотите, чтобы полюбить меня, не сходя с этого места?
- Столько сена, чтоб хватило на целый полк! - выпалил Ржевский, лишь бы она отвязалась.
- Вы получите все, что вам угодно, - с томным придыханием молвила генеральша, обнажая грудь.
Ржевского окутало запахом сладкого пота. При виде этих двух арбузов он почувствовал нарастающее волнение в крови. Но переведя взгляд на мясистый нос генеральши, поручик ощутил, как по спине пробежал холодок.
- Здесь, конечно, не столица, - проворковала толстушка. - Но разве найдется среди ваших чахоточных барышень хоть одна с такой грудью, как у меня?
- Признаюсь честно, не встречал.
- А ведь это у меня еще не все! О, мой избавитель...
Генеральша завертела бедрами.
"Вот чертова баба! - подумал Ржевский. - Может, и впрямь ей впендюрить? Но как же страшна! Не мешало бы выпить для храбрости".
- У вас не найдется выпить? - спросил он, ущипнув генеральшу за сосок.
- Молочка захотелось? - умилилась она. - Ах вы мой теленочек.
- Мне бы водки, ваше превосходительство.
- Я бы тоже не отказалась. - Обернувшись на дверь, она громко крикнула: - Эй, Парашка, нашей водочки - живо!
Дверь тут же отварилась, и дворовая девка внесла графин с двумя стаканами.
- Как в сказке! - вырвалось у Ржевского. - Когда ж она успела?
- Ох, поручик, не суйте нос в наши женские тайны, - захихикала генеральша.
- Как же не совать, сударыня, коли я всю жизнь только этим и занимаюсь.
- Мне очень лестно ваше любопытство, поручик. Но сперва давайте выпьем.
Разлив спиртное по стаканам, девка, давясь от смеха, протянула их лежащим на ковре хозяйке и поручику.
- Лежа пить не буду! - заявил Ржевский.
Генеральша с явной неохотой с него слезла, и они перебрались на постель.
- Ступай, Парашка, - сказала генеральша девке. - И передай Ерофеичу, что сегодня вечером он может не приходить.
- Кто таков Ерофеич? - поинтересовался Ржевский, когда дверь закрылась.
- А-а... да это наш архидьякон. Очень грамотный во всех отношениях человек. Он хотел мне чернильницу заправить...
- Чернильницу?
- Ну да. А что? Я большая любительница письма писать. Только чернила у меня кончились. И негде сейчас раздобыть, кроме как у церковных служителей. Война, сами понимаете.
- Понимаю, - ухмыльнулся Ржевский.
- Отведайте нашей самогоночки, - прижалась к нему толстушка. - Сама настаивала, по рецепту царя Гороха.
Ржевский понюхал содержимое стакана.
- Ого! Запашок отменный, сударыня.
- Скажите тост, поручик. Ну, пожалуйста.
- За победу!
- Вы и так меня уж победили, - радостно закудахтала генеральша. - Скажите что-нибудь про нас с вами и про любовь.
- При одном взгляде на вас, ваше превосходительство, у меня кровь стынет в жилах, - сказал Ржевский. - Так выпьем же за то, чтоб нам с вами не замерзнуть!
- А за любовь?
- И за любовь!
Ржевский одним махом заглотнул стакан.
От первой стопки генеральша красивей не стала.
Прислушиваясь к теплому журчанию в животе, Ржевский прикинул, сколько ему нужно выпить, чтобы воспылать любовью. Выходило не меньше трех литров. "Я столько не выпью!" - подумал поручик.
Однако после второй стопки генеральша уже не казалась ему столь некрасивой, чтобы отказывать ей в поцелуях.
А когда содержимое графина опустело, Ржевский нашел ее вполне достойной своего пыла...
- Поручик, вы были великолепны, - прошептала генеральша, когда все охи, вздохи и скрипы остались позади.
- Спасибо за самогон, ваше превосходительство, - сказал Ржевский, переворачиваясь на спину. - Он был превосходен.
Раздался стук в дверь.
- Входите, граф! - крикнул Ржевский. - Уже можно!
Вошел Лебедев-Кобылин.
- Как вы догадались, что это ваш друг? - удивилась генеральша, прикрывшись от вошедшего простыней.
- Проще пареной репы, сударыня! Он же прекрасно знает, сколько времени требуется гусару, чтобы расплатиться за фураж.
Лебедев-Кобылин скривил губы.
- Пора отправляться, Ржевский, - сказал он. - Кони заждались.
В благодарность за подвиги поручика генеральша велела снарядить подводу с сеном, и вскоре довольные гусары съехали со двора.
Генеральша, взяв у управляющего ключи, тут же открыла сарай, где Лебедев-Кобылин запер троих ее мужиков.
- Выходите соколы недобитые, - с усмешкой произнесла она. - Театр бы из вас устроить.
Мужики заулыбались.
- А что, матушка, - сказал один, - али мы плохо сыграли, на? Уважили вас гусары-то?
- Уважили, - зарделась генеральша.
- Я ж сказывал, что гусары - хорошие наездники, на.
- Ох, хорошие! До сих пор все косточки ноют.
- У нас тоже, матушка, - жалобно протянул самый хилый из мужиков, потирая зад.
- Ничего, милые, за доброе дело пострадали. Велю Пахомычу, чтобы водки вам налил.
- Спасибо, матушка, - закивали мужики. - Мы завсегда... это важно... водочку мы любим... полечимся...
Авдей Пахомыч, стоявший здесь же, посмеивался, заискивающе заглядывая хозяйке в глаза.
- Да уж, Лавра Тимофеевна, разыграли мы гусар. Вот смех! А я-то, старый черт, в одних кальсонах...
- Тоже скажете мне - старый! - фыркнула генеральша. - Топите, Авдеюшка, баню. Чтой-то кровушка во мне разыгралась, никакого удержу нет!
- Барыня, барыня, сударыня, барыня, - запели мужики, притопывая лаптями.
- Нет, непременно театр из вас устрою, чтоб гусар заманивать, - засмеялась генеральша.
- А чё, на? Можно и театр. Нам за вас, матушка, хоть помереть, на!
глава 18
АДЪЮТАНТ ЕЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
Гусары ворвались в спальню.
Генеральша лежала на широкой постели, окруженная тремя мужиками. Один держал ее за руки, другой - за ноги, третий снимал штаны. В воздухе стоял тяжелый запах перегара.
- Отставить бардак! - рявкнул Ржевский, обнажив саблю. - В капусту порублю!!
Мужики в панике бросились кто куда. Один юркнул под кровать, другой спрятался за шкаф, а тот, который был в спущенных штанах рванулся было к окну, но, запутавшись в штанинах, рухнул на пол.
- А где еще четверо? - обернулся Ржевский к управляющему.
- Трое их было, со страху перепутал.
Пока гусары метелили пьяных мужиков, генеральша рыдала, уткнувшись лицом в подушки.
Притомившись махать кулаками, гусары повязали разбойников и усадили их на пол.
- Кто зачинщик? - грозно спросил Ржевский. - Ну!
Мужики молча переглянулись, пожимая плечами.
- А что, на? - сказал тот, который теперь уже был в штанах. - Вам, господам, можно, на? Вы, баре, наших девок по кустам пользуете, на? Когда хотите и как хотите, на. А нам нельзя, на?
- А ну молчать, на! - рявкнул Ржевский, пихнув его сапогом. - Что дозволено Юпитеру, то не дозволено мужику.
- Эт сразу видно, что вы из Питера, - промямлил самый хилый из мужиков. - Обычаев наших не знаете.
- Каких обычаев? - спросил Лебедев-Кобылин. - Не стыдно вам втроем - на одну женщину?
Мужик только с досадой цыкнул дыркой от выбитого зуба.
- Отпустите их, господа, - раздалось вдруг из-под подушек. - Они ни в чем не виноваты.
Ржевский, подойдя к постели, взял лежавшую лицом вниз генеральшу за руку.
- Успокойтесь, ваше превосходительство. Вы переволновались. А они под суд пойдут. Мы им это дело не спустим. Кстати, позвольте представится, имею честь, поручик Ржевский!
Всхлипы тотчас прекратились. Генеральша приподняла голову.
- Ржевский? Уж не тот ли?..
- Который?
- Я много слышала о вас.
Она дернула его за руку, да так сильно, что поручик сам не заметил, как очутился на постели у нее под боком.
- Я польщен, сударыня, - сказал поручик, тщетно пытаясь освободиться из-под придавивших его грудей. Он с первого взгляда понял, что генеральша была немолода, некрасива и вдобавок с огромной бородавкой на носу.
Лебедев-Кобылин решил не мешать поручику крутить роман.
- Я запру их в сарае, - сказал он, подымая с пола связанных мужиков.
Подталкиваемые гусаром, они понуро поплелись из комнаты. Авдей Пахомыч тоже вышел, прикрыв за собой дверь.
Ржевский остался наедине с генеральшей.
- Я вам так признательна, поручик, - говорила она, тычась бородавкой ему в плечо. - Если б не вы, невозможно представить, что бы со мной было!
- Отчего ж невозможно? - пробурчал Ржевский. - Вы получили бы тройное удовольствие.
Он не прекращал своих попыток встать с постели, в результате чего в какой-то момент оказался верхом на генеральше. А та словно только этого и ждала. Порывисто обхватив поручика пухлыми руками за шею, она прижалась мокрой щекой к его усам.
"Сейчас задушит!" - подумал Ржевский.
Собрав все силы, он решительно скатился с постели на пол. Генеральша, вцепившаяся в него мертвой хваткой, скатилась вместе с ним, подмяв его под себя, и осталась лежать на нем. Их ноги переплелись, а тела обмотались простынями.
"Этак пудов десять, не меньше, - мелькнуло у Ржевского. - Салтычиха чертова!"
Он дернулся, пытаясь освободить ноги, но шпоры на сапогах еще сильнее застряли в складках материи.
- Послушайте, поручик... - обдавая его горячим дыханием прошептала генеральша.
- Чего вы шушукаетесь, мы и так одни, - проворчал Ржевский.
- Послушайте, поручик, - продолжала шептать генеральша, устраиваясь на нем поудобнее, - то, что эти неотесанные мужики хотели взять силой, я готова отдать вам добровольно.
- В самом деле? - скривился Ржевский. - А чего они от вас хотели? Жемчугов или алмазов?
- Не хитрите, поручик. Вы же понимаете, о чем я говорю.
- Ни бельмеса.
- О любви!
- Но-о, сударыня, видите ли, мы приехали сюда за сеном.
- Зачем вам сено, если рядом с вами я?
- Ну как же, сударыня! Лошадей кормить.
- Как вам не стыдно, противный, - она поцеловала ему нос, - вы общаетесь с дамой, а думаете только о лошадях. На свидании так не принято.
- Позвольте, ваше превосходительство, я вам не назначал...
- Перестаньте кукситься, поручик! Я ведь слышала, каков вы на самом деле. Понимаю, вы набиваете себе цену. Признайтесь, сколько вы хотите?
- За что, помилуйте?
- За то, чтобы меня полюбить.
- Ну-у, сударыня, любовь это такое сложное чувство.
- Ах, оставьте! Я не о том. Сколько вы хотите, чтобы полюбить меня, не сходя с этого места?
- Столько сена, чтоб хватило на целый полк! - выпалил Ржевский, лишь бы она отвязалась.
- Вы получите все, что вам угодно, - с томным придыханием молвила генеральша, обнажая грудь.
Ржевского окутало запахом сладкого пота. При виде этих двух арбузов он почувствовал нарастающее волнение в крови. Но переведя взгляд на мясистый нос генеральши, поручик ощутил, как по спине пробежал холодок.
- Здесь, конечно, не столица, - проворковала толстушка. - Но разве найдется среди ваших чахоточных барышень хоть одна с такой грудью, как у меня?
- Признаюсь честно, не встречал.
- А ведь это у меня еще не все! О, мой избавитель...
Генеральша завертела бедрами.
"Вот чертова баба! - подумал Ржевский. - Может, и впрямь ей впендюрить? Но как же страшна! Не мешало бы выпить для храбрости".
- У вас не найдется выпить? - спросил он, ущипнув генеральшу за сосок.
- Молочка захотелось? - умилилась она. - Ах вы мой теленочек.
- Мне бы водки, ваше превосходительство.
- Я бы тоже не отказалась. - Обернувшись на дверь, она громко крикнула: - Эй, Парашка, нашей водочки - живо!
Дверь тут же отварилась, и дворовая девка внесла графин с двумя стаканами.
- Как в сказке! - вырвалось у Ржевского. - Когда ж она успела?
- Ох, поручик, не суйте нос в наши женские тайны, - захихикала генеральша.
- Как же не совать, сударыня, коли я всю жизнь только этим и занимаюсь.
- Мне очень лестно ваше любопытство, поручик. Но сперва давайте выпьем.
Разлив спиртное по стаканам, девка, давясь от смеха, протянула их лежащим на ковре хозяйке и поручику.
- Лежа пить не буду! - заявил Ржевский.
Генеральша с явной неохотой с него слезла, и они перебрались на постель.
- Ступай, Парашка, - сказала генеральша девке. - И передай Ерофеичу, что сегодня вечером он может не приходить.
- Кто таков Ерофеич? - поинтересовался Ржевский, когда дверь закрылась.
- А-а... да это наш архидьякон. Очень грамотный во всех отношениях человек. Он хотел мне чернильницу заправить...
- Чернильницу?
- Ну да. А что? Я большая любительница письма писать. Только чернила у меня кончились. И негде сейчас раздобыть, кроме как у церковных служителей. Война, сами понимаете.
- Понимаю, - ухмыльнулся Ржевский.
- Отведайте нашей самогоночки, - прижалась к нему толстушка. - Сама настаивала, по рецепту царя Гороха.
Ржевский понюхал содержимое стакана.
- Ого! Запашок отменный, сударыня.
- Скажите тост, поручик. Ну, пожалуйста.
- За победу!
- Вы и так меня уж победили, - радостно закудахтала генеральша. - Скажите что-нибудь про нас с вами и про любовь.
- При одном взгляде на вас, ваше превосходительство, у меня кровь стынет в жилах, - сказал Ржевский. - Так выпьем же за то, чтоб нам с вами не замерзнуть!
- А за любовь?
- И за любовь!
Ржевский одним махом заглотнул стакан.
От первой стопки генеральша красивей не стала.
Прислушиваясь к теплому журчанию в животе, Ржевский прикинул, сколько ему нужно выпить, чтобы воспылать любовью. Выходило не меньше трех литров. "Я столько не выпью!" - подумал поручик.
Однако после второй стопки генеральша уже не казалась ему столь некрасивой, чтобы отказывать ей в поцелуях.
А когда содержимое графина опустело, Ржевский нашел ее вполне достойной своего пыла...
- Поручик, вы были великолепны, - прошептала генеральша, когда все охи, вздохи и скрипы остались позади.
- Спасибо за самогон, ваше превосходительство, - сказал Ржевский, переворачиваясь на спину. - Он был превосходен.
Раздался стук в дверь.
- Входите, граф! - крикнул Ржевский. - Уже можно!
Вошел Лебедев-Кобылин.
- Как вы догадались, что это ваш друг? - удивилась генеральша, прикрывшись от вошедшего простыней.
- Проще пареной репы, сударыня! Он же прекрасно знает, сколько времени требуется гусару, чтобы расплатиться за фураж.
Лебедев-Кобылин скривил губы.
- Пора отправляться, Ржевский, - сказал он. - Кони заждались.
В благодарность за подвиги поручика генеральша велела снарядить подводу с сеном, и вскоре довольные гусары съехали со двора.
Генеральша, взяв у управляющего ключи, тут же открыла сарай, где Лебедев-Кобылин запер троих ее мужиков.
- Выходите соколы недобитые, - с усмешкой произнесла она. - Театр бы из вас устроить.
Мужики заулыбались.
- А что, матушка, - сказал один, - али мы плохо сыграли, на? Уважили вас гусары-то?
- Уважили, - зарделась генеральша.
- Я ж сказывал, что гусары - хорошие наездники, на.
- Ох, хорошие! До сих пор все косточки ноют.
- У нас тоже, матушка, - жалобно протянул самый хилый из мужиков, потирая зад.
- Ничего, милые, за доброе дело пострадали. Велю Пахомычу, чтобы водки вам налил.
- Спасибо, матушка, - закивали мужики. - Мы завсегда... это важно... водочку мы любим... полечимся...
Авдей Пахомыч, стоявший здесь же, посмеивался, заискивающе заглядывая хозяйке в глаза.
- Да уж, Лавра Тимофеевна, разыграли мы гусар. Вот смех! А я-то, старый черт, в одних кальсонах...
- Тоже скажете мне - старый! - фыркнула генеральша. - Топите, Авдеюшка, баню. Чтой-то кровушка во мне разыгралась, никакого удержу нет!
- Барыня, барыня, сударыня, барыня, - запели мужики, притопывая лаптями.
- Нет, непременно театр из вас устрою, чтоб гусар заманивать, - засмеялась генеральша.
- А чё, на? Можно и театр. Нам за вас, матушка, хоть помереть, на!
глава 18