Глава 53
ЗАГАДОЧНАЯ РУССКАЯ ДУША
Наполеон, заложив руки за спину, молча ходил вокруг Ржевского. Поручик спокойно следовал за ним взглядом. Рядом стоял Коленкур, с нетерпением ожидая от своего императора мудрых мыслей и исторических откровений.
Здесь же находились два караульных офицера. Мадам Сисико отправилась сообщить своим девочкам, что император сегодня не принимает.
- Что у вас было с Жозефиной? - спросил император, заморозив свой взгляд на Ржевском.
- Ничего.
- А письмо?
- Только повод, чтобы добраться до вас. Я его выдумал.
- Жена Цезаря вне подозрений, - хмыкнул Коленкур.
- Бывшая, бывшая жена, Арман, - строго оборвал Наполеон. - Поговорим о прочих. Сколько у вас было женщин, месье Ржевский? Сотня? Две? Три?
- Всех не сосчитаешь.
- А вот я помню имена всех своих возлюбленных.
- Значит, их было не так уж много.
- Ти-ти-ти! - Наполеон задрал подбородок. - Их у меня было столько, что хватило бы на эту ночь всей моей Старой гвардии!
Ржевский ухмыльнулся.
- Ну, ежели на то пошло, то у меня было столько женщин, что если бы их всех поставить в затылок, можно было б три тысячи раз обмотать всю вашу Старую гвардию, построенную в каре. И еще на вашу свиту бы осталось.
Коленкура передернуло, как от зубной боли.
Наполеон с интересом наклонил голову.
- Вы не наследный принц и не падишах. Простой гусарский офицер, один из тысяч... В чем же ваш секрет? Почему вас так любят женщины?
- Потому что я их люблю, сир.
- И это всё?!
- Я их очень люблю.
- Что значит "очень"?
- Очень часто.
- Сколько же?
- В зависимости от времени года. Летом - в три раза больше.
- А-а, так у вас сейчас самый пик? Вы даже на императоров кидаетесь.
- Это уже не от любви, сир, а совсем наоборот. - Ржевский приосанился. - Имею честь вызвать вас на дуэль! Вы вправе выбрать себе оружие. Что предпочитаете: пистолеты, сабли, шпаги?..
- Я предпочитаю кавалерию Мюрата и артиллерию Сорбье.
- Позвольте, сир, я не шучу! - вспыхнул Ржевский.
- Я тоже.
- Вы отказываетесь со мной драться?
- Не вижу особого повода.
- В таком случае, сир, я вынужден нанести вам оскорбление!
Коленкур побледнел. Офицеры караула заломили поручику руки. Свирепо посмотрев на них, он перевел взгляд на императора.
- Тиран! Убийца! Палач!
Наполеон криво улыбнулся, присаживаясь в кресло.
- Чепуха.
- Антихрист!
- Может быть.
- Чувак!
Наполеон поднял брови.
- Кто? Тьювак? Почему вы вдруг заговорили по-русски?
- Чувак! - усмехнулся ему в лицо поручик. - Сивый мерин! Каплун!
- Кто такой "тьювак"? - недоуменно спросил Наполеон Коленкура.
Обершталмейстер покраснел.
- Я в некотором затруднении...
- Вы должны это знать!
- Кастрированный баран, мон сир.
- А "мерин"?
- Кастрированный конь, сир.
- А "каплун"?
- Кастрированный петух, сир. Таких обычно откармливают на мясо.
Я не просил подробностей, Арман!
- Простите, кап... сир.
Наполеон мрачно посмотрел на поручика.
- Вы намекаете, что я кастрат?
- Да!
- Вы понимаете, что этими словами вы оскорбили не только меня. Но и Марию-Луизу, Жозефину, княгиню Валевскую, мадемуазель Жорж... Всю Францию!
- Пусть так!
Наполеон вскочил, сжимая кулаки:
- Вы плюнули мне в самое сердце!
- У вас нет сердца. Вам его отрезали вместе с вашими помидорами!
Император громко топнул ногой.
- Всё! Баста! Мое терпение лопнуло. Вас действительно следует проучить.
- Отлично-с! Вы принимаете мой вызов?
- Да!! Но сперва я бы хотел ответить... Скажите, Арман, как звучит по-русски самое страшное ругательство?
Коленкур прошептал ему на ухо, и Наполеон, высокомерно глядя на своего пленника, старательно выговорил:
- Эиоп тую мат!
Поручик хмыкнул.
- При чем тут какой-то эфиоп? И кому, простите, мат?
- Эфиоп твую мат! - грозно выкрикнул узурпатор. - Мат твую эфиоп!! Эфиоп! эфиоп! эфиоп!
- И на здоровье, - пожал плечами Ржевский.
Наполеон повернулся к Коленкуру.
- Кажется, он не чувствует себя оскорбленным. Что я ему такое сказал?
- Что вы могли бы быть его отцом, - вздохнул Коленкур.
- Какой вздор! - возмутился Бонапарт. - Не хватало мне еще усыновить такого наглеца. В чем же соль этого "страшного ругательства"?
Коленкур развел руками.
Император обескураженно потер подбородок.
- Там, где мы, европейцы, видим полную бессмыслицу, русские умудряются отыскать глубокую философскую идею. Вот она - загадочная русская душа!
глава 54
ЗАГАДОЧНАЯ РУССКАЯ ДУША
Наполеон, заложив руки за спину, молча ходил вокруг Ржевского. Поручик спокойно следовал за ним взглядом. Рядом стоял Коленкур, с нетерпением ожидая от своего императора мудрых мыслей и исторических откровений.
Здесь же находились два караульных офицера. Мадам Сисико отправилась сообщить своим девочкам, что император сегодня не принимает.
- Что у вас было с Жозефиной? - спросил император, заморозив свой взгляд на Ржевском.
- Ничего.
- А письмо?
- Только повод, чтобы добраться до вас. Я его выдумал.
- Жена Цезаря вне подозрений, - хмыкнул Коленкур.
- Бывшая, бывшая жена, Арман, - строго оборвал Наполеон. - Поговорим о прочих. Сколько у вас было женщин, месье Ржевский? Сотня? Две? Три?
- Всех не сосчитаешь.
- А вот я помню имена всех своих возлюбленных.
- Значит, их было не так уж много.
- Ти-ти-ти! - Наполеон задрал подбородок. - Их у меня было столько, что хватило бы на эту ночь всей моей Старой гвардии!
Ржевский ухмыльнулся.
- Ну, ежели на то пошло, то у меня было столько женщин, что если бы их всех поставить в затылок, можно было б три тысячи раз обмотать всю вашу Старую гвардию, построенную в каре. И еще на вашу свиту бы осталось.
Коленкура передернуло, как от зубной боли.
Наполеон с интересом наклонил голову.
- Вы не наследный принц и не падишах. Простой гусарский офицер, один из тысяч... В чем же ваш секрет? Почему вас так любят женщины?
- Потому что я их люблю, сир.
- И это всё?!
- Я их очень люблю.
- Что значит "очень"?
- Очень часто.
- Сколько же?
- В зависимости от времени года. Летом - в три раза больше.
- А-а, так у вас сейчас самый пик? Вы даже на императоров кидаетесь.
- Это уже не от любви, сир, а совсем наоборот. - Ржевский приосанился. - Имею честь вызвать вас на дуэль! Вы вправе выбрать себе оружие. Что предпочитаете: пистолеты, сабли, шпаги?..
- Я предпочитаю кавалерию Мюрата и артиллерию Сорбье.
- Позвольте, сир, я не шучу! - вспыхнул Ржевский.
- Я тоже.
- Вы отказываетесь со мной драться?
- Не вижу особого повода.
- В таком случае, сир, я вынужден нанести вам оскорбление!
Коленкур побледнел. Офицеры караула заломили поручику руки. Свирепо посмотрев на них, он перевел взгляд на императора.
- Тиран! Убийца! Палач!
Наполеон криво улыбнулся, присаживаясь в кресло.
- Чепуха.
- Антихрист!
- Может быть.
- Чувак!
Наполеон поднял брови.
- Кто? Тьювак? Почему вы вдруг заговорили по-русски?
- Чувак! - усмехнулся ему в лицо поручик. - Сивый мерин! Каплун!
- Кто такой "тьювак"? - недоуменно спросил Наполеон Коленкура.
Обершталмейстер покраснел.
- Я в некотором затруднении...
- Вы должны это знать!
- Кастрированный баран, мон сир.
- А "мерин"?
- Кастрированный конь, сир.
- А "каплун"?
- Кастрированный петух, сир. Таких обычно откармливают на мясо.
Я не просил подробностей, Арман!
- Простите, кап... сир.
Наполеон мрачно посмотрел на поручика.
- Вы намекаете, что я кастрат?
- Да!
- Вы понимаете, что этими словами вы оскорбили не только меня. Но и Марию-Луизу, Жозефину, княгиню Валевскую, мадемуазель Жорж... Всю Францию!
- Пусть так!
Наполеон вскочил, сжимая кулаки:
- Вы плюнули мне в самое сердце!
- У вас нет сердца. Вам его отрезали вместе с вашими помидорами!
Император громко топнул ногой.
- Всё! Баста! Мое терпение лопнуло. Вас действительно следует проучить.
- Отлично-с! Вы принимаете мой вызов?
- Да!! Но сперва я бы хотел ответить... Скажите, Арман, как звучит по-русски самое страшное ругательство?
Коленкур прошептал ему на ухо, и Наполеон, высокомерно глядя на своего пленника, старательно выговорил:
- Эиоп тую мат!
Поручик хмыкнул.
- При чем тут какой-то эфиоп? И кому, простите, мат?
- Эфиоп твую мат! - грозно выкрикнул узурпатор. - Мат твую эфиоп!! Эфиоп! эфиоп! эфиоп!
- И на здоровье, - пожал плечами Ржевский.
Наполеон повернулся к Коленкуру.
- Кажется, он не чувствует себя оскорбленным. Что я ему такое сказал?
- Что вы могли бы быть его отцом, - вздохнул Коленкур.
- Какой вздор! - возмутился Бонапарт. - Не хватало мне еще усыновить такого наглеца. В чем же соль этого "страшного ругательства"?
Коленкур развел руками.
Император обескураженно потер подбородок.
- Там, где мы, европейцы, видим полную бессмыслицу, русские умудряются отыскать глубокую философскую идею. Вот она - загадочная русская душа!
глава 54